Хильдегарда. Ведунья севера
Шрифт:
Моим охранникам прибавилось работы. Тор хоть и неохотно, но всё-таки разрешил мне свободное передвижение по замку. За пределы стены выходить без вооруженного отряда до сих пор не дозволялось. Иногда мне хотелось вспылить, возмутиться, но я лишь прикрывала глаза и успокаивалась. Нужно быть благоразумной, меры предосторожности в нынешнее время совсем не лишние. Тор просто переживает.
Так как стен у нас было очень много, а Аргус–гончар один, в помощь ему привлекли всех, кто не был занят иной работой. Естественно, сначала люди прошли краткий курс обучения (всё-таки ровно мазать стены тоже надо уметь), и только после
В итоге вскоре стены в замке стали ровными и светлыми. Это визуально увеличивало размер и делало помещения не столь угрюмыми. К тому же сразу стало понятно, что к таким чистым и светлым стенам совершенно не подходит ни имеющаяся мебель, ни «украшения» в виде различных шкур и потускневших гобеленов.
Честно говоря, мне не нравилось абсолютно все. Была бы моя воля, я бы с радостью выгребла все в замке да выкинула на помойку или спалила. По понятным причинам, сделать этого я не могла.
Мне удалось на пальцах объяснить людям, что нынешняя обстановка в замке оставляет желать лучшего. Правда, поначалу никто толком не мог понять, что меня не устраивает. Не помогли ни стены, ни новые лоскутные картины, яркие, красивые, совершенно ни на что не похожие. Да, я замечала, что людям словно некомфортно, но они явно не могли сообразить, что не так.
Выручил Йон.
Он сделал подставку. Она напоминала высокий одноногий табурет, с небольшой круглой столешницей. Для устойчивости единственная ножка в самом низу «разветвлялась» на три, что и позволяло подставке стоять и не падать. Йон украсил ее резными узорами, а сверху еще и покрыл чем-то темным.
Оказалось, это смола растущего в горах дерева. Смола эта имела почти черный цвет, но когда ее наносили на дерево, то часть ее впитывалась, а часть затвердевала, образуя тонкий защитный слой. Цвет, кстати, получался разным – все зависело от того, насколько просохшим изначально было дерево, на которое наносили смолу. Если сухое, то цвет становился красноватым. А если деревяшка не была просохшей, то цвет получался темно-коричневым, близким к черному.
Увидев подставку, я сразу поняла, что надо делать. У Аргуса-гончара заказала высокую фарфоровую вазу, а после того, как он сделал, что я просила, устроила «выставку». Поставила около стены подставку, а на нее вазу. И подставка, и ваза выглядели чужеродно рядом с потускневшим гобеленом и грубо сколоченной лавкой. Это видела я, это видели все, кто пришел посмотреть. Зато на фоне светлой и ровной стены композиция смотрелась хорошо.
Вот после этой демонстрации люди и поняли (или сделали вид), чем именно я недовольна и что мне не нравится. Теперь они и сами разглядывали вещи вокруг себя и старательно морщились. Я осознавала, что большинству из них на самом деле глубоко безразлично, на чем сидеть–на красивом стуле или допотопной лавке. Но мне было важно, чтобы люди понимали, что я делаю, зачем, и не препятствовали мне никоим образом.
Кстати, я всё-таки показала женщинам, как можно из старых тряпок связать красивейшие половики. После этого женщины замка Асгрим были полностью потеряны для общества. Они разделились. Часть занималась тканевыми картинами, другая часть с любопытством занялась половиками.
Лишних тряпок здесь почти не было, но мы нашли выход – гобелены. Я приказала принести мне все гобелены. Конечно, парочку Тор не позволил
Для начала я все их рассортировала, отобрав те, что сохранились хорошо или же выглядели симпатично. Их мы потом тщательным образом почистили, вставили в рамы и повесили снова на стены, дав вторую жизнь. Остальные пошли на половики.
Первый получился так себе. Симпатично, но ничего особенного, однако все понимали, что с первого раза мало что удается. Так что за коврики взялись всерьез. Гобелены больше не трогали, решив потренироваться на простых шерстяных нитях. Спустя некоторое время были записаны несколько схем плетения. Гобелены разобрали по цветам и попробовали еще раз. Получилось впечатляюще. Я даже не рассчитывала на такой результат.
Так как всем хотелось, чтобы их коврики лежали в комнатах, постепенно шкуры с пола убрали. Некоторые мужчины ворчали, но женщины очень быстро пояснили им, как они не правы.
Вязание крючком захватило женщин. Вскоре я стала замечать, что они не ограничиваются только ковриками. Из шерсти делали толстые нити, прочно окрашивали их и вязали покрывала. Из более тонких нитей вязались платки.
Так как покрывала не слишком сочетались со шкурами на кроватях, то последние постепенно убирались. Конечно, их никто не думал выкидывать. Я отлично понимала, какая это ценность, поэтому парочку самых красивых шкур в комнате всё-таки оставила, как украшение. Одной накрыла сундук, а другую бросила около кровати под ноги.
Потолки мы тоже дружно, всем замком, побелили. Помещения стали выглядеть еще больше и светлее. Балки по-хорошему надо было бы для начала выровнять, но я решила, что с этим можно пока подождать. Но даже так людям очень понравились перемены.
Оставались полы. Их я планировала позже покрыть досками, для тепла.
Работой Йона заинтересовался еще один отрок. Тор хоть и смотрел на него неодобрительно, но смене деятельности не препятствовал. Конечно, я горячо его за это поблагодарила. Очень горячо. После моей благодарности Тор и вовсе забыл о каком-то там пацане.
Кроме этого, я, по-прежнему тренируясь в магии, начала понемногу воздействовать на реальность так, как мне того хотелось. Конечно, начинала я с малого – сдвинуть лист бумаги или поднять что-нибудь в воздух. Но после смерти Рагны дела пошли намного быстрее, словно прежняя ведунья всё еще держала часть теперь уже моей силы в себе, тормозя процесс.
Вскоре я могла уже выполнять более сложную работу. Мне хотелось как можно скорее заменить грубую мебель в замке. Магия явно ощущала это мое желание, поэтому с радостью откликнулась, когда я попробовала с ее помощью повторить резной рисунок, сделанный Йоном. Получилось!
С того дня работа пошла быстрее и веселее. К тому времени, как начал сходить снег, комната, в которой спали мы с Тором, полностью преобразилась.
Нашей с Йоном и Хортом – это был второй мальчик, решивший посвятить свою жизнь дереву и работе с ним, – гордостью была кровать. Я подумала, что самое время вводить моду на кровати с балдахином. Для чего? Все очень просто. Для тепла, конечно же.
Столбы на кровати мы делали с особой тщательностью, как и спинку. Плотную ткань окрасили в бордовый цвет, что очень красиво сочеталось с темным деревом.