Химават
Шрифт:
Нищета Рембрандта — величественна. Костер Жанны д'Арк — прекрасен. Тернии Конфуция — поучительны. Терновый, великий Венец ведет мир.
Для неутомимости позвольте напомнить совет Леонардо да Винчи: “Терпение для оскорбленных — как одежда для замерзающих. При усилении холода одевайтесь теплее, и вы не заметите холода. Точно так же и при сильных оскорблениях, запасайтесь терпением, и обида не затронет вашу душу”.
Академия Объединенных Искусств
Записанное вчера о школах и кооперации, конечно, прежде всего, относится к нашему Институту Объединенных Искусств. Кроме существования различных мастерских и классов по разным областям искусства, нужно подумать
О наших внутренних программах было своевременно уже говорено. Их следует выполнять в пределах создавшихся обстоятельств. Если что-то, в силу не зависящих от Института обстоятельств, не могло еще быть проведено в жизнь, то это еще не значит, что оно вообще отставлено. Конечно, не отставлено, но ожидает ближайшую возможность.
Теперь же следует подумать еще планомернее о внешней работе Института.
Всегда было радостно слышать о выступлениях директора и деканов Института с лекциями и демонстрациями в посторонних, как в нью-йоркских, так и в иногородних учреждениях. В архивах Института хранится длинный ряд всевозможных признательностей, запросов и предложений, связанных с такими выступлениями.
Также было радостно слышать об образовании ученической гильдии и некоторых других внутренних групп, объединенных полезными идеями.
На основе того, что уже было сделано, особенно легко ввести внешнюю работу Института в планомерность, которая бы была отражена как в отчетах, так и в будущих предложениях учреждения.
Как из среды преподавательского состава, так и из старших учащихся следует подготовлять кадры наставников. Эти подвижные носители основ творчества в различных областях искусства и знания будут выступать во всевозможных образовательных, промышленных, деловых и прочих установлениях с живым словом о задачах творчества и познания. Естественно, что в тех случаях, где слово может быть сопровождено музыкальной, вокальной или какой-либо иной демонстрацией, это всегда будет полезно. Вопрос вознаграждения, конечно, будет индивидуален, в зависимости от возможностей приглашающего учреждения.
Повторяю, что многое в этом смысле уже делалось, и это лишь подтверждает насущность планомерности такой внешней работы Института. Такая работа, помимо своей абсолютной полезности, может создавать и всякие другие созидательные возможности.
Среди имеющихся классов имеется класс журнализма. Желательно, чтобы, наряду с журнализмом, также преподавались бы основы общественных выступлений. Такая тренировка совершенно необходима, ибо в ней испытуемые получат ту убедительность и энтузиазм, которые так нужны в живых просветительных выступлениях.
Эта внешняя работа Института, для которой могут быть приглашаемы и лица, не входящие в состав преподавателей или учащихся, может сделаться как бы значительной частью институтской программы. Нести свет познания и утверждать основы творчества всегда радостно. Потому можно себе представить, что, при планомерности этой работы, эта часть занятий Института найдет своих искренних энтузиастов.
За годы существования Институт, конечно, имеет в своем распоряжении, кроме действующих кадров, также и значительное число окончивших, бывших учащихся, из которых так же точно могли бы быть почерпаемы полезные деятели для предположенных внешних выступлений. Будет ли то в народных школах, или в больницах, или в тюрьмах, или в храмах, или на удаленных фермах — все это будет теми высокополезными посевами, которые входят в нашу общую обязанность. Если мы уже видели, что врачи благожелательно способствуют такому общению, если мы имели многие выступления в церквах, то также будет приветствовано и агрикультурными управлениями хождение со светочем
Кроме новых познаваний, эти беседы могут положить основу возрождения кустарной, домашней промышленности. Каждое сельское хозяйство имеет такое сезонное время, когда всякие домашние изделия являлись бы великолепным подспорьем. Входя в старинный дом германского или французского крестьянина, мы поражаемся отличному стилю домодельных предметов. Эти старинные сельские изделия сейчас имеют большую ценность на антикварных рынках. А ведь творились эти предметы в часы досуга сельского. В них закреплялось врожденное чувство творчества и домостроительства. Вместо бегства в отравленные города создавался свой самодельный прекрасный очаг. Можно легко себе представить, насколько такие художественно-промышленные эмиссары будут желанными гостями на трудовых фермах. Сколько утончения вкуса и качества работы может быть вносимо так легко и естественно.
Когда же мы заботимся о сохранении культурных ценностей, то такой экскурс по всем сферам деятельности будет жизненной охраной традиций Культуры. Там, где вместо разрушения, порожденного отчаянием, вновь пробудится живое домостроительство, там расцветет и сад прекрасный.
Сказанное не есть отвлеченность. Эти утверждения испытаны многими опытами в разных частях света. Всюду сердце человеческое остается сердцем, и питается оно прекрасною пищею Культуры.
Вспоминаю прекрасную персидскую сказку о том, как несколько ремесленников в пути должны были провести очень томительную ночь в дикой местности. Но каждый из них имел при себе свой инструмент, а в развалинах нашлось упавшее бревно. И вот во время дозорных часов каждый из ремесленников приложил к обработке этого куска дерева свое высокое искусство. Резчик вырезал облик прекрасной девушки, портной сшил одеяние. Затем она всячески была украшена, а в результате — бывшее с ними духовное лицо вдохнуло в созданное прекрасное изображение жизнь. Как всегда, сказка кончается благополучием, в основе которого лежало мастерство в различных областях.
Другая же сказка рассказывает, как один из калифов, будучи пленен и желая дать весть о месте своего заточения, выткал ковер с условными знаками, по которым он был освобожден. Но для этого спасения калиф должен был быть и искусным ткачом.
Также еще вспомним мудрый завет Гамалиеля, что “не давший сыну своему мастерства в руки готовит из него разбойника на большой дороге”. Не будем вспоминать множества других высокопоэтических и практических заветов и безотлагательно направим внимание Института на такие возможности внешней высокополезной работы.
Эта запись дойдет до Вас к лету. Кто знает, может быть, уже и среди ближайшего лета что-нибудь удастся сделать в этом направлении. Но, во всяком случае, с будущей осени уже можно принять этот вид работы планомерно — и тем еще раз исполнить девиз Института. Эту задачу мы все добровольно возложили на себя пятнадцать лет тому назад. Тем своевременнее будет развивать работу и на новых полях.
Вперед
Память имеет привычку, оглядываясь назад, копаться в прошлом и с высоты нынешних размышлений осуждать его. Развитие задерживается, когда мыслимое лучшее так и не применялось, с другой стороны, если ошибки исправлены и в то же время в нас вселяется стремление к новым поискам, тогда заблуждения даже желательны. Среди множеств наших воспоминаний сколько-нибудь ценно лишь то, которое вдыхает в нас молодость, твердость и неутомленность. Мы не можем всегда любить свое прошлое; разумеется, большинство считает это несовершенством жизни и полагает, что мы вполне правы со временем покинуть открытый путь исканий прекрасного. Не сожалейте о прошлом, которое является примером для будущего. В каждой неудаче мы можем обнаружить семя совершенства, и здесь следует сказать: “Блаженны препятствиями растущие”.