Химера
Шрифт:
— Нет! Ни в коем случае, — остановил его я. — Ты не дочитал до самого важного. Об этом не должна знать ни одна живая душа. А особенно о наших планах не должны знать Елена и Настя. От этого зависит наш успех. Пока не могу тебе сказать почему. Поверь мне на слово.
— Я поверил тебе в самом начале, верю и сейчас. Нет, значит, нет, — сказал Альфред. — Только вот как мы доберемся до Москвы? Летать я не умею.
— Скоро все сам увидишь.
Двадцать минут у нас ушло на окончательный сбор и переодевание. Еще семь — на обсуждение плана. Вернее,
— Ну что… Готов?
— Semper paratus! — ответил Рихтер и крутанул барабан револьвера.
Вскоре мы вошли в мой кабинет. В его центре, возле стола сияла серебристая точка размером с кулак, покрытая бегающими молниями. Запахло озоном. Мгновение — и точка растянулась до размеров входной двери. Она превратилась в овальную линзу из жидкого расплавленного металла, парящую над полом.
— Никогда таких не видел… — с восхищением пробормотал Альфред, пытаясь прикоснуться к ее зеркальной глади. — Не может быть… Откуда она взялась?
— Скоро ты все узнаешь, пока еще не время.
— Она ведет к цели?
— Да, прямо в логово наших убийц. Времени сэкономим вагон и маленькую тележку. Портал очень нестабилен и может захлопнуться в любой момент, поторопись! — произнес я и шагнул сквозь линзу первым.
Рихтер не заставил себя упрашивать и через несколько секунд тоже оказался в камере пыток. В ней я встречался с одноруким генералом. Или встречусь… Неважно… Появление Альфреда было не таким эффектным, если сравнивать его с моим. Он не вышагнул из линзы на двух ногах. Рихтер вывалился из нее картофельным мешком, словно она выплюнула его, как что-то глубоко противное. Старик быстро отряхнулся, поправил шляпу и посмотрел на меня как ни в чем не бывало.
— Ну, с богом… Или с дьяволом. Кто уж сегодня будет посвободней, — приободрил я Альфреда и открыл тяжелую дверь.
Ее забыли запереть только сегодня. Я много раз проверял…
Коридор в подвале, в который мы попали, был слабо освещен и почти не охранялся. Лишь у входных дверей в следующее помещение дремал юный боец. Он умудрялся делать это стоя, как загнанная лошадь, упершись затылком в каменную стену. Вчера у него был день рождения. Устал… В один из заходов я сам у него это узнал.
Я подкрался к нему. Схватил за голову и резко повернул шею до характерного щелчка. Несчастное тело с моей помощью плавно опустилось на пол. Можно двигаться дальше. Нет, я, конечно, мог пройти мимо… Ведь я не чувствовал к парню ни ненависти, ни неприязни. Я вообще к нему ничего не испытывал… И я не был кровожадным человеком. Ну не мог я оставить его в живых… Паренек проснулся бы и выстрелил мне в спину, а этого мне сейчас не нужно…
Стремительный подъем по лестничному маршу на уровень первого этажа. Еще пара трупов — я перерезал охранникам горло.
Зачистка нескольких подсобок по пути. Осторожно, без лишнего шума, не попадая в объективы камер видеонаблюдения.
Здесь бесшумно не получится… Никакой пощады…
Осколочная граната разбила стекло и влетела в кабинет. Кошмарной силы взрыв — и «псевдостенки» разлетелись на мелкие осколки. Коридор наполнился едким плотным дымом, а выбранное помещение — восьмью изуродованными мертвецами.
Пистолеты-пулеметы «Узи» в обеих руках соревнуются друг с другом в скорострельности стрельбы. Я бреду по коридору, расстреливая перепуганный персонал. Как мишени в стрелковом тире. Они, конечно, пытаются мне хоть как-то ответить. Но все мои движения заучены и рассчитаны наперед до сотых долей секунды. Я проделывал это уже тысячи раз. За такое время можно было выучить даже обезьяну. Запоминай, откуда и когда появится цель, и стреляй… Все… Вот и весь секрет фокуса. Но так, конечно, было не всегда…
Еще несколько метров к цели. Внутренний счетчик убитых мной людей замирает на отметке «тридцать шесть». Наступает мертвая в прямом и переносном смысле тишина. Раненых среди них нет, а значит, и стонов быть не может… Почти все убиты выстрелом в голову. Так надо… С продырявленной башкой их не оживит ни один артефакт…
Я обернулся. Рихтер по-прежнему стоял у входа в помещение, посреди офисных руин. Он так и не спустил курок, но от него этого и не требовалось. Альфред явно хотел задать вопрос, и я догадывался, какой.
Можно было обойтись без кровопролития… Я много раз пытался по-другому — более гуманно. Прокрадывался сюда ночью, когда контора пустела. Сливался с толпой, как самый настоящий шпион. Старался не убивать — только ранить. Даже как-то пытался устроиться сюда на работу. Но раз за разом все заканчивалось одинаково — я умирал…
В один из заходов я вспомнил о Максиме. Вернее, о том, как он захватил полицейский участок. Его вариант оказался самым удачным.
Я подошел к старику, заглянул в его расширенные глаза и произнес:
— Пошли, скоро здесь будет бригада бойцов с периметра. Надо успеть до их появления. У меня нет выбора. По-другому нам не добраться до генерала.
— Ветров, ты чудовище… — через некоторое время выдавил Рихтер, на что я промолчал.
Еще один поворот, и вот он — долгожданный грузовой лифт, спускающийся вниз. Я приготовился к атаке. Мышцы напряглись… Щелкнул предохранитель… Двери плавно разъехались…
Перед глазами месиво. Стены залиты свежей кровью и изувечены шрамами рваного металла, напоминающими следы от когтей крупного дикого животного. На полу — слой крови, еще не запекшейся, располовиненные тела трех спецназовцев и их же смердящие кольца кишок. Кисти рук вырвали вместе со стволами. Так что шансов на стрельбу у них не было. Лица обезображены ужасом. Рты раскрыты в последнем истошном крике.