Химера
Шрифт:
Мужчина выглядел сосредоточено и сурово; он не молился, его рот был упрямо сжат, обозначая неожиданно острые скулы на всегда бесстрастном лице. Руки Гидеона, сжатые в кулаки, лежали на спинке впереди стоящей лавки.
Священнику часто приходилось видеть такое у своих прихожан, но лицезреть сомнения на лице военачальника Ордена Света было подобно грому средь ясного неба.
Гидеона повернул голову, встречаясь с мужчиной взглядом.
На миг Тому показалось, что в серо-голубых глазах мелькнула боль. Простая человеческая боль, как ему казалась, незнакомая тому,
— Святой отец! — поздоровался мужчина.
Том тенью проскользнул к лавкам и сел через проход от воина.
— Вижу, что тебя что-то беспокоит, сын мой!
Гидеон скривился, дёрнув уголком губ, а потом, проведя ладонью по лицу, тихо прошептал:
— Я согрешил! — Том молчал, не желая нарушить хрупкое доверие, что возникло между ним и всегда закрытым от всех окружающих военачальником, а тот тем временем разжал кулаки и стал говорить: — Я испытываю те чувства, что не должен испытывать. Я не могу с ними совладать. Я слаб, а это недопустимо для воина Света. Я не должен сомневаться, но сомневаюсь! — Гидеон повернулся, его глаза горели. — Неужели ОН никогда не ошибается? — как-то отчаянно и зло спросил воин, ткнув пальцем в распятие.
Том еле удержался, чтобы не перекреститься вновь.
— Ты же знаешь, что пути Господни неисповедимы. Мы никогда не знаем куда и зачем ОН нас ведёт, какие испытания возложит на нас. Но ОН никогда не даст больше, чем мы можем вынести.
— А если я не хочу брать на себя эту ношу?
Догадка была подобно озарению.
— Это как-то связано с Брай?
Гидеон молча кивнул головой.
— Зачем Господь мне её послал? — его вопрос был адресован не Тому, а распятию, что висело за алтарём. — А если это происки Сатаны, то почему ОН не уберёг меня? Я ведь просил ЕГО… Просил дать мне силы… — мужчина уткнулся лицом в сцепленные руки.
— Может Господь и не хотел, чтобы ты её убивал? Может Брай нужна Ордену, — проговорил священник, а потом тихо добавил. — Может ОНА нужна тебе?
Воин резко повернул голову, Тому стоило неимоверных усилий выдержать этот взгляд. Гидеон обладал поистине редким даром — одним выражением глаз передавать такой спектр эмоций, на который другим бы понадобился часовой монолог.
— Вы просто любите её! — горько проговорил мужчина. — И эта любовь затмевает ваш разум! Вы не видите очевидного!
— Да, Гидеон, всё верно! Я люблю Брай, как отец любит своего ребёнка! И да, мне уже, наверное, никогда не узнать, как это любить женщину! — воин затравлено дернулся от его слов. — Но я точно знаю одно, любовь позволяет нам видеть сердцем и душой, а они гораздо мудрее, чем разум, — Том поднялся со скамейки и положил ладонь на плечо мужчины. — Много веков назад, ты своим поступком и верой искупил свои земные грехи. Я могу отпустить тебе «небесные», но, знаешь, может моя Брай была права, когда утверждала, что главный твой «враг» — это гордыня, — и священник большим пальцем правой руки изобразил три маленьких креста на лбу Гидеона, на его устах и на сердце, шепча. — Я отпускаю тебе грехи во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
========== Глава 13 ==========
Положив на стол инструменты и сняв очки, Брай встала с табурета и, отойдя от статуи на несколько шагов, оценила свою работу.
Белоснежный известняк ослепительно сиял в свете ламп. Ей удалось добиться подобного эффекта с помощью специального слабокислотного раствора, который она нанесла на поверхность отреставрированной статуи.
Эта процедура называлась кристаллизацией и, как правило, применялась на материалах, что подвергались сильным нагрузкам, например, каменные столешницы и полы. Окисляясь, раствор образовывал пленку, которая, в свою очередь, закрывала даже мельчайшие поры в структуре камня. После чего поверхность оставалось только отполировать, получая тот самый блеск, а главное, защиту от стирания и проникновения воды.
Теперь статуя была защищена не только от времени, но и от природных факторов. Все остальное зависело исключительно от Ордена.
***
Отец Саливан был у себя в кабинете и, судя по голосам, не один. Потоптавшись под дверью, Брай, все-таки решившись, тихо постучала.
— Войдите!
Священник, Гидеон и два незнакомых ей воина стояли вокруг стола, рассматривая какой-то небольшой предмет, с виду напоминающий маленькую книжечку.
— Добрый день, святой отец! Хотела сказать Вам, что я закончила!
Мужчина радостно вознёс ладони к небу, восклицая:
— Слава Богу! Нам сейчас очень нужен мудрый совет.
— Что-то случилось? — не смогла скрыть любопытства девушка.
— Нет, всё в порядке, мисс Хьюз! Обыкновенные хлопоты Ордена! Вы много работали, вам стоит отдохнуть перед путешествием!
Брай кивнула и, попрощавшись, вышла из кабинета. Когда дверь почти закрылась, до неё долетел бесстрастный и решительный голос военачальника.
— Святой отец, вы хоть понимаете, что произойдёт, если Наберий доберётся до наследника… Всё, ради чего мы боролись, ради чего умирали наши братья и сестры, будет напрасным. Его надо уничтожить!
В этот момент ей показалось, что внутри у неё что-то оборвалось.
Когда она добралась до площадки, Королевы гаргулий там уже не было.
Она словно во сне стала собирать свои инструменты, сматывать удлинители, пытаясь как-то рассортировать неиспользованные материалы, а потом, бросив всё, просто села у стены на пол и разрыдалась.
Её нашёл Том.
Отвёл в свою келью, уложил на кровать, закутав в плед, и сидел рядом, успокаивающе гладя по волосам и вытирая стекающие по её щекам слёзы.
Кажется, впервые он был бессилен хоть чем-то ей помочь.
***
Вечером после ужина, наблюдая, как опекун собирал свои записи, Брай с любопытством поинтересовалась:
— Ты останешься в Ордене или вернёшься домой?
— Я еду с тобой! — он улыбнулся. — Хочу удостовериться, что это место безопасно и надежно.
— Ты знаешь, где это?
— Этот старенький коттедж принадлежал одному из хранителей. Хозяин умер после высадки союзников*, и дом всё это время стоял пустующим. Мало кто о нём знает.