Химеры 2
Шрифт:
– Эээ… понимаешь, тут нет литературного сюжета, - голос у Рамиро сделался скучным. Он терпеть не мог объяснять, что и зачем нарисовал.
– Это ритмическая композиция.
Виль зафыркал:
– Вот уж точно, ритмическая! Куда смотрела цензура? Это же порнография натуральная, господин художник. Вот что это, как не хрен?
– Да ладно тебе. Цензура эти картинки презирает, худсовет тоже. Да я и не показываю.
– Хрен, спрашиваю, или не хрен?
Рамиро хмыкнул, но ответил обтекаемо:
– Мне тут нужна
– Кстати, о хренах.
– Элспена вернулся к столу, пошевелил пальцами над газетой и выбрал кусок скумбрии помясистей.
– Давали тут прямой эфир из Вьенто Мареро, про строительство новой авиационной базы, брал я интервью у наших соколов. И вот, на вопрос “Что вы думаете о гибели рейны Амарелы?” один прекрасный сэн вдруг заявил: “Хрена она погибла!” То есть, ни коим образом не погибла, видел, мол, и осязал, слово чести. Своими глазами, мол, видел, своими эмм… членами осязал. Ажно в Маргирее. Так и сказал. Стоит, морда наглая, глаза бесстыжие, лыбится наипаскуднейшей макабринской улыбкой - и ни шагу назад. Я чуть микрофон не уронил, но поздно - все пошло в эфир. Вот это была сенсация!
– Кто-то из макабринских офицеров сказал, что рейна жива?
– удивился Рамиро.
– Эээ… я правильно понял?
– Угум, - Виль покивал с набитым ртом.
– Это или провокация какая-то, или…
– Или чистейшая правда, - Виль облизал пальцы.
– А если учесть, что вчера чересчур откровенного сэна приказом короля отозвали в столицу, то я почти уверен, что это правда. Я порасспрашивал о парне, у него три медали “За безудержную храбрость”. Похоже, он собирается получить четвертую. Надеюсь, не посмертно.
– Что?
Виль отмахнулся.
– Это я о своем, не обращай внимания. Тут у вас сенсация похлеще, покусились на святое. Я примчался, с самолета - к тебе, но ты, не знаю, каким тебя плохим словом обозвать, расплевался с господином цензурой. И теперь мне придется искать истину длинным извилистым путем.
– Ну, извини. Я о тебе в тот момент не подумал.
– Да ладно. В следующий раз думай.
– Наглец ты, Виль
– Я не наглец, а журналист. Работа такая. В нашем деле без связей - никуда.
– А семейство твое где?
– переменил тему Рамиро.
– В деревне, до осени. Слушай, у тебя хлеба не найдется? На юге, представь, только белый жрут.
– Сейчас поищу, но не уверен… - Рамиро встал из-за стола, и тут позвонили в дверь.
Да что ж сегодня за день визитов?
За дверью оказались двое рослых плечистых парней в серой форме, с каманами на фуражках и нашивками в виде скрещенных под короной копий.
– Господин Рамиро Илен?
– официальным тоном осведомился тот, кто постарше, с сержантскими лычками на погонах.
– Я.
– Королевская стража. Вы арестованы по обвинению в террористическом заговоре.
– Вот как?
– Рамиро поочередно поглядел в честные квадратные
– Заходите. Мне надо собраться.
– Мы в коридоре подождем, - чуть менее напряженным тоном отозвался сержант.
– Собирайтесь, только побыстрее.
– Еще раз извини, - сказал Рамиро, вернувшись в комнату.
– Меня арестовывать пришли, в связи с покушением, очевидно.
Элспена выметнулся из-за стола, сцапал Рамиро за грудки и припечатал к стенке:
– Что ты натворил?
– страшным шепотом.
Рамиро невольно тоже понизил голос:
– Да ничего особенного, плотину подорвал, в отстойнике, куда фоларей столичных вывезли.
– Идиот. Нашел время.
– Я две недели ходил по чиновникам, никому дела нет. Они бы там передохли все. Виль, что ты меня трясешь, как двоечника! Я это сделал, я и отвечу, хотя, конечно, надеялся, что меня не вычислят.
– Ты подорвал плотину, кретин. Ты сапер! Конечно, тебя вычислили. Чертова Врана, на минуточку, тоже подорвали.
– Ах, вот в чем дело.
– Не так это надо было делать, дурья башка. Не так! Меня бы спросил.
– Ты на Юге был. Слушай, ни с какими террористами я не связан, скрывать мне нечего…
– Тебя вздернут!
– Виль…
– Слушай меня. Молчи. Отпирайся. Не признавайся. Любое твое слово может быть использовано против тебя. Молчи, как немой, ты понял?
– Виль.
– Я подергаю за свои ниточки, но ничего не обещаю. Твое дело - молчать и не признаваться. Ни в чем! Понял?
– Понял.
– Господин Илен?
– окликнули из коридора.
– Поторопитесь!
– Иду! Виль, позвони Кресте, объясни ей… и Ларе, ладно?
– Позвоню.
– Элспена шагнул к дивану, подхватил свой чемоданчик, сунул Рамиро в руки.
– Вот, тут все самое необходимое.
– Спасибо.
Вильфрем хлопнул его по плечу - одновременно и по-дружески, и с досадой.
– Черт бы тебя побрал, Рамиро Илен. Иди. Храни тебя святая Невена.
***
Ее толкало слева и справа, и выл ветер… за запертой дверью? За пуховой подушкой, натянутой на голову? Хотелось спать, уйти обратно в уютное беспамятство, но кто-то тормошил, подталкивал - иди, иди, перебирай ногами…
Потом ее ослепил и оглушил снег. Мокрый и рыхлый, он сыпался сразу со всех сторон и ветер порывами кидал его, словно набирая полные горсти.
Холодным хлестнуло по лицу и рейна, очнувшись от сонной одури, спрятала нос в широченный шарф. Шарф, мужское черное пальто и отвратительного вида армейские ботинки отыскались в шкафах полуночного дома - на вешалках, среди разрозненной одежды сомнительного вида. Еще пыльный, домашней вязки свитер с оленями - от него отчетливо пахло нафталином. Удивительно, зачем в полуночном доме нафталин. Кто там заботится о том, чтобы моль не поела вещи. Да они сами, как моль, пропасть.