Химеры Хемингуэя
Шрифт:
— А что мне было делать?
xvii
Что было делать всем? Я видел ее по телевизору. На церемонии вручения Американской книжной премии на ней было другое шелковое платье, черное, без бретелек. Я не помнил такого в ее гардеробе, хотя пальто, в которое она куталась в вестибюле Столетнего клуба, не скрывая враждебности к собственному мужу, было мне знакомо, как моя собственная кожа. Лакей взял также пальто у Саймона и — профессионально избегая камер, проводов и техников с софитами. — проводил их в главный зал.
Все,
— Прибыла Анастасия Лоуренс, — сообщила Глория из атриума, забирая микрофон у бывшего поэта-лауреата, которого просила очернить конкуренцию в его номинации. — На ней платье от Армани и бриллиантовое колье, взятое напрокат у Тиффани, она в своих фирменных роговых очках и в сопровождении мужа. Она принимает бокал шампанского — «Дом Периньон», естественно, — и сейчас берет под руку Библиотекаря Конгресса, своего большого поклонника и близкого друга. Давайте присоединимся к ним.
— Привет, — сказала Стэси Глории, кивнув заодно и оператору съемки. — Надеюсь, вы уже не сердитесь за…
Скажите, Анастасия, как вы себя чувствуете сегодня?
Хочу поскорее покончить с…
Да, стремление к победе, должно быть, неодолимо. Все с таким напряжением следят за вами.
Мне бы хотелось, чтобы они не…
Нет, им не понять внутренней борьбы писателя. Они не знают, чего вам стоило пойти наперекор издателю и, рискуя лишиться миллиона долларов, заявить, что не измените ни слова в своей книге. Анастасия, если вы победите, как многие и предполагают, эта победа будет принадлежать только вам.
На самом деле это заслуга…
Разумеется, вам очень помогла поддержка вашего редактора, Фредди Вонга, и особенно — вашего мужа, Саймона Стикли. В наш век — время, когда каждый ищет славы, но далеко не каждый ее добивается, — вы необычайно щедры в признании чужих заслуг. Давайте спросим, что думает Саймон по поводу возможного исхода вечера.
Это честь для нас… Для нас очень волнительно присутствовать на вручении Американской книжной премии, Глория, и моя жена Анастасия благодарна организационному комитету за номинирование ее первого романа, «Как пали сильные», в категории «художественная литература».
Но, если отвлечься от восторженного признания публикой и критиками, Саймон, книге Анастасии предстоит выдержать серьезную борьбу с самыми уважаемыми писателями
Рискну показаться предвзятым, но я не знаю ни одной опубликованной в этом году книги, которая по значимости хотя бы приближалась к «Как пали сильные». То, что это ее первый роман, лишний раз доказывает ее талантливость.
И все же комитет известен своей консервативностью. Поговаривают даже, что номинирование «Как пали сильные» было символическим жестом в ответ на обвинения в том, что комитет пренебрегает современной литературой в интересах более традиционных произведений прошлых поколений.
Великая литература существует вне времени, Глория. И я, несомненно, не первый, кто относит «Как пали сильные» к этой категории.
То есть сегодня вы не исключаете поражения?
Я доверяю решению комитета.
А вы, Анастасия? Среди ваших соперников — книга, которую многие считают последним романом Дика Козуэя.
Я не знаю, будет ли следующая у меня…
Ваша скромность восхитительна, но я, например, не сомневаюсь, что с таким талантом ваши следующие книги по меньшей мере не уступят «Как пали сильные». А сейчас расскажите мне о бриллиантовом колье, которое на вас сегодня.
Простите?
Как я понимаю, оно предоставлено «Тиффани и К°» и стоит предположительно более…
Я не знаю. Саймон сказал, что оно идет к платью, и мне пришлось его надеть. Лично мне оно кажется немного вульгарным. А бриллианты настоящие?
Выне знаете? Саймон…
Моя жена и я благодарны «Тиффани и компании», которая щедро предоставила нам 324-каратное колье «Графиня», а также Джорджио Армани за платье, которое на Анастасии в этот вечер.
Почти как на церемонии «Оскара».
Популярность моей жены выше, чем кинозвезд. Ее успех говорит о возвращении романа как главенствующей формы искусства нашего времени.
Вы профессионально занимаетесь изобразительным искусством…
И буду первым, кто признает, Глория, что не встречал в изобразительном искусстве ничего столь же современного, свежего и нового, как роман моей жены.
Даже невзирая на то, что действие происходит в прошлом?
Настоящее обречено уходить все быстрее и быстрее. Не остается времени для сейчас.Нет лучше способа ухватить этот парадокс постмодернизма, чем игнорировать его вообще.
Вы перефразируете Сильвию Шварцбарт?
Я соглашаюсь с ней.
А вот и она, вместе с Тони Сьенной из Университета Лиланда. Сильвия, вы первой выступили за Анастасию Лоуренс. Некоторые считают, что она сегодня здесь благодаря вашей своевременной поддержке. Что не умаляет вашей значимости, Тони. Вы верили в нее еще до того, как она начала писать.