Химеры
Шрифт:
— Господин Агано, прошу последовать за нами, — потребовал один из явившихся муниципалов.
— Предатели, — с тихой ненавистью проговорил доктор. Краска схлынула с его лица, и теперь оно не менее устрашающе серело и сизовело. — Вы предатели рода человеческого, вот кто вы! Столько людей нуждается… любые деньги платили бы, у меня клиника детская… Я б диагност втридорога купил, да ведь не продаете же, сволочи!
— Прошу следовать за нами, — не дрогнув бровью, повторил муниципал.
Доктор плюнул в сердцах и шагнул к нему, опустив плечи. Женщина сгребла вещи обратно
— Надо было через Тинту везти, — пробормотал за спиной попутчик с татуировкой. — Через Техадский перевал контрабандисты ходят. Или через Лагот, там тоже есть пути. Даже по воде провезти можно, если знать как. Досадный провал. Заполучить в руки бесценный прибор — и так глупо потерять…
— Что теперь с доктором будет? — Он повернулся к попутчику.
Тот пожал плечами.
— Ничего особо страшного. Депортируют, аннулируют визу. Лет на десять. Задерживать не станут.
— Ваш билет и документы, прекрасный господин. Провозите ли вы предметы, подлежащие занесению в таможенную декларацию?
В стеклах очков служащей отражались его собственные темные очки и глубоко надвинутая шляпа.
Он достал из нагрудного кармана пару квадратиков плотной бумаги, вполголоса назвался первым попавшимся именем и уверил, что никаких предметов, подлежащих занесению, не везет. Женщина внимательно изучила пустые бумажки, кивнула и застрочила в книге.
— Благодарю. Доброго вам пути.
На теплой, прогревшейся за день крыше было приятно сидеть. Десире подобрала под себя ноги и глубоко вздохнула, возвращаясь в привычное для химерок заторможенное состояние.
Еле ощутимое движение воздуха отвлекало, гладило по щекам.
Она постаралась сосредоточиться, освобождая разум от всего ненужного.
Если прогнать из головы все мысли, все желания, парить в восходящих потоках, как птица, то постепенно начнешь видеть незримое.
Это Стрев их всех научил.
Он многому их научил, потому что общался с человеком, который разбирался в вопросах Полуночи лучше других. Не смотря на то, что сам Стрев был ничтожеством, информацию он получал из достойных рук. Такого едва окончивший училище подросток не придумает, будь он хоть трижды Агилар. Учитель, хоть и через Стрева, говорил истинные вещи.
Ну ничего, надо будет просто помириться со Стревом, погладить его чувство собственной важности и он, в конце концов, познакомит с этим таинственным Учителем. Уж чего-чего, а играть Десире умела — она не только танцорка, она еще и актриса.
— Ди, наверное, Стрев не придет сегодня, — беспокойно сказал один из новеньких. Десире все никак не могла запомнить его имя — рыженький, носатый, слишком тщательно одетый по моде химерок: просторные штаны, черная рубашка клочьями, натянутая поверх черной же футболки, мягкие ботинки — чтобы удобнее было лазить по крышам.
— Наверное,
— Мирта, помолчи, — недовольно прервала ее Десире.
Ньет, конечно, здорово пошатнул авторитет лидера на глазах всей честной компании, но продолжать в том же духе не годилось. Стрев нам еще понадобится.
— А чего он свистел тогда, — не унималась Мирта.
Выбеленные волосы и обведенные темным глаза удивительно не шли ее простецкому альдскому лицу с прозрачными глазами и конопушками, делая девушку похожей на недовольную домашнюю кошку.
— Обещал наймарэ настоящего вызвать, взял с собой еще четверых, тайны напустил. Где наймарэ-то?
Десире пожала плечами.
— Это ведь не так просто, Мирта.
— И остальные, что с ним ходили, молчат. Как воды в рот набрали! Гланка вообще перестала на собрания приходить. Эркард, что вы там делали такое?
Эркард медленно повернул голову, глянул из-под сомкнутых ресниц. Ничего не ответил.
Десире усилием воли заставила себя не прислушиваться к воркотне приятелей, погрузилась в залитое вечерним солнцем молчание, ощутила остывающие чешуи черепиц, еле слышное гудение водосточных труб, вибрацию карниза…
По карнизу кто-то шел.
Тяжело ступает; это не кошка.
Может, Стрев вернулся? Но он трусишка, никогда не рискнет пройти по такой опасной тропке.
Десире открыла глаза и поднялась на ноги.
Человек, взрослый, — в каком-то дурацком плаще…
Идет по самому краю крыши, опасно пошатываясь, сунув руки в карманы, — вот самоубийца!
Остроносые ботинки, даже на первый взгляд неудобные и скользкие; тесные брюки, волосы спадают на глаза…
Он же навернется!
Десире было дернулась подхватить, помочь, но человек, похоже, не нуждался в помощи.
Он прогулочным шагом дошел до их компании, остановился, повернувшись спиной к бездне, покачался на носках, не вынимая при этом пальцы рук из крохотных карманов.
— А что это вы тут делаете? — с неподдельным интересом спросил незнакомец. — Загораете?
Десире могла бы поклясться, что пятки его поганых скользких ботинок висят сейчас в пустоте.
Сумасшедший, точно сумасшедший. Сейчас он свалится, а про нас потом будут говорить «химерки сталкивают людей с крыш».
— Уходите отсюда, — сказала она резко. — Здесь опасно.
— Вам не опасно? А мне опасно? Так ли? — Он пожал плечами, не переставая раскачиваться.
— Убирайтесь.
— Маленькие химерки, такие молодые, такие одинокие, — протянул он с ухмылкой. — Сидят на крыше и ждут чего-то. Может быть, могущественного демона? С крыльями? Но разве демоны летают днем?
Незнакомец вытянул пальцы из карманов, сунул кулаки под мышки и захлопал руками, как курица крыльями.
— Если вы не уйдете, тогда уйдем мы, — решительно сказала Десире.
Химерки, привлеченные разговором, очнулись от транса и пялились на них, как стая перегревшихся на солнце ворон.