Химеры

Воскресенская Анастасия

Второй дролери вознес фуражку над головой хозяина и аккуратно перевернул — в фуражке оказалась вода из фонтана.

— Вереск, сволочь, убью-у-у-у-у-у! — офицеру явно полегчало, и он попытался встать.

Дролери ухмыльнулся, отскочил от загребущей пятерни, кинул быстрый взгляд на Рамиро. В его темных раскосых глазах горел шалый огонек.

— Что, смертный, — спросил он, улыбаясь разбитыми губами. — И тебе ведома красная жажда? Иди, присоединяйся, тут на всех хватит. Прекрасный праздник, не так ли?

Рамиро

отрицательно покачал головой и отступил. Праздник ему совсем не казался прекрасным. За спиной Вереска видно было, что Йон, наконец, поднялся на ноги, сцапал беловолосого и утянул в воду, как акула. Под водой началось бурление и трепыхание.

— Ну нет, так не годится — куда же ты? Только пришел — и уже уходишь? — темные глаза зажглись лиловым огнем, острые уши прижались. — Никому не позволено просто стоять и глазеть.

Вереск протянул руку и толкнул Рамиро в плечо. Рамиро молча отступил.

— Ну? Давай, разозлись. Ручка поранена? Так и я свою за спину заложу, — дролери и впрямь убрал правую руку за спину, оскалил зубы.

Рамиро вздохнул и приготовился драться, от души пожелав Вереску тяжелого адреналинового похмелья наутро.

Вдруг звуки потасовки и взрывы пьяного хохота перекрыл шум моторов и работающий громкоговоритель — по Победе подъехала цепочка грузовиков.

— Третья, Пятая и Гвардейская — по машинам, — пророкотал громкоговоритель. — Королевский приказ.

Настала минутная тишина, участники свалки остановились и заоглядывались. Вереск недовольно скривил губы, фонари и фары грузовиков бросали на его лицо плещущие отсветы.

— Третья, Пятая и Гвардейская…

Рамиро отступил, посмотрел в конец проспекта — к парку подъезжали черные глянцевые «барсы», принадлежащие «Плазме».

— Похоже, праздник не задался, — мирно сказал он выругавшемуся дролери.

Однако тот уже развернулся и, забыв о стычке, направился к машинам. Макабринские люди, пошатываясь и ворча, тоже загружались в пришедший транспорт.

* * *

— Рэнни, изолируй его! — Вран смотрел с яростью, которая пробивалась сквозь его обычно невозмутимые черты, как пламя. — Он полуночный, а Полночь опасна. Опасна! Я устал повторять это! Мне иногда кажется, что я вещаю глухим.

Вран, его дочь, День, посланник и Герейн укрылись от взглядов возбужденных и встревоженных гостей в комнате, в которой обычно сидел секретарь. Срочно послали за лордом-Тенью, который отсутствовал на празднике по болезни.

Вран хмурил брови и только что не рычал, Мораг, высокая и угловатая, неподвижно замерла у окна, не сводя пристального взгляда с посланника. Его Высочество принц Анарен Лавенг, которого уже семь сотен лет не должно быть на свете, сохранял спокойствие. На нем был светлый, сильно измятый дорожный костюм и легкомысленные кожаные сандалии.

— Изолируй его! — настаивал Вран.

Герейн

облизал пересохшие губы.

— Черта с два. Это же мой родич. Это же Принц-Звезда! За него Вербена поручилась. Но вот то, что он принес…

Принц еле заметно дернул углом рта. Светлые серебристые, как ртутная амальгама, лавенжьи глаза пристально, с подозрением, смотрели на сумеречного — так смотрит кот на умышляющего дурное ветеринара.

Письмо на мягко выделанном пергаменте лежало на столе, придавленное дыроколом и герейновым кинжалом в ножнах. Текст был написан от руки, обычными чернилами. Остатки сургуча выглядели коричневой кляксой.

И тем не менее это было письмо из Полночи. Короткое и ясное.

«Король Дара стоит на границе Наших владений. Да не сделает он шага вперед».

— Я отзову Сэнни и его ребят, велю законсервировать вышку. Пожалуй, мы и впрямь увлеклись. Не стоит ворошить осиное гнездо.

— Я говорил, что море Мертвых проходит почти по краю шельфа, — жестко сказал Вран. — Я предупреждал.

— Мы же не лезем на глубину…

— С Полночью не шутят.

— Пропасть, Вран, как будто это не тебе нужны сотни тонн ископаемых!

— На твои же военные дела, Рэнни.

— Ваше Королевское Величество, — терпеливо сказал принц Анарен. — Я плохо ориентируюсь в современной политической обстановке, но велите отозвать людей как можно скорее. Вам не нужна война с Полночью. Никому она не нужна, и самой Полночи в том числе, я уверен в этом. Но если вы по неведению вторгнетесь в ее границы… кроме того, я располагаю данными о том, что сейчас в Даре находится наймарэ, не связанный приказом. Это может повлечь за собой ужасные последствия.

— Нам это известно. Мы пытаемся принять меры.

— Все-то Нож видел, все-то знает… — пропела Мораг. — Только его роль во всем этом неясна.

— Ваше Величество, а где ваша человеческая свита? — вдруг спросил Анарен. — Не слишком ли много вокруг дролери?

— В самый раз.

— Ну что же… Наверное, не полуночному судить. Хотя в мое время король обычно правил самостоятельно.

Герейн развернулся, посмотрел на легендарного Принца-Звезду.

— Любезный родственник. Если бы у вас был опыт правления государством, я бы попросил у вас совета.

Анарен опустил глаза.

— Прошу прощения, Герейн. У меня действительно нет опыта правления.

Мораг фыркнула. Анарен упрямо продолжил:

— Но прислушаться к совету Холодного Господина я бы все-таки рекомендовал.

Повисла пауза. Герейн прошелся туда-сюда по комнате.

— Почему я должен доверять этому письму? Какая выгода этому вашему Холодному Господину предупреждать меня об опасности? Я вот не вижу никакой выгоды Полночи от этой писули. Значит, это ловушка?

Он обвел глазами своих дролери, но те почему-то молчали.