Химическая свадьба
Шрифт:
За его обычным бодро-ворчливым тоном не могли скрыться следы пережитого ужаса. Иванна покачала головой, не зная, что сказать; всё, что было связано с Волдемортом, вызывало у неё глухую бессильную злость. Она вопросительно глянула на Каркарова и, получив его едва заметный ободряющий кивок, означающий «разумеется, ты справишься», дотянулась и положила ладони деду на виски. Ментальный удар был, конечно, не такой сильный, как в самом начале её карьеры эмпата-целителя, но вполне в духе. Вместе с тем, ей даже удалось сохранить часть рассудка свободным от восприятия, и эта часть немедленно занялась анализом. Сейчас она, как и прежде, воспринимала эмоции и ощущения, но при этом была как бы над ними и наблюдала немного со стороны. Иванна
Наконец она отстранилась от ошарашенно смотрящего на неё Грегоровича и бессильно откинулась на спинку стула; Каркаров немедленно придвинулся к Иванне и обнял. Она хотела было сказать, что чувствует себя совершенно нормально, но тут отвлекающий эффект нового навыка потерял свою новизну, и навалилась постэмпатическая боль, заставляя до скрипа сжать челюсти.
— Обезболивающего или успокаивающего нужно? — вскинулась Елизавета, внимательно глядя на дочь.
— Нет, я в порядке, — поспешно отказалась та. — И сливовицы не нужно, — опередила она отца, потянувшегося к заветному шкафчику. — Деда, что у тебя с рукой? — спросила она, пытаясь распрямить сводимые судорогой пальцы и чувствуя, что правая рука горит; всё тело ломило как после сильного мышечного перенапряжения.
— Да ерунда, палочка под конец взорвалась, плюс небольшое расщепление — из-за палочки малость промахнулся на последнем этапе, — отмахнулся здоровой рукой Грегорович. — Это ты сейчас что такое сделала? Я себя гораздо лучше чувствую.
— Небольшой фокус, — вдаваться в подробности сил не было. — Потом объясню. Чёрт, он же тебе вслед Аваду послал!
— Ну, да, чистое везение спасло, — нахмурился Грегорович. — Надеюсь, он не скоро найдёт эту проклятую палочку, — буркнул он. — Но, признаться, было бы любопытно послушать его разговор с Гриндельвальдом. Где палочка сейчас…
— Вы помните, как Ива к вам недавно приезжала? — взял слово Каркаров. — Так вот, во-первых, мы тогда приезжали вдвоём, во-вторых, вы узнали, что Ива видела Бузинную палочку у Дамблдора, только эту информацию вы сами попросили стереть из вашей памяти вместе с другими подробностями того визита. Конечно, я не стану заявлять, что предвидел такой вариант развития событий, но отчего-то показалось правильным немного подправить конкретно эти воспоминания, всё-таки, мощный легендарный артефакт. Особенно, в свете того, что Воскрешающий камень оказался связан и с Волдемортом, и с Дамблдором разом. Камень мы с вами тоже обсуждали.
Грегорович недоверчиво посмотрел на Каркарова и потребовал вернуть воспоминания как было, всё равно, пока он здесь — а здесь, видимо, он останется ещё на неопределённый срок — они ему не навредят. Каркаров приступил к работе, и вскоре чертовски довольный Грегорович ухмылялся, припоминая подробности, поздравлял Мирослава с толковым зятем и допытывался, как это тот ухитрился так ловко спрятать следы изменения памяти. Каркаров честно признался, что ничего ловкого он не делал, а просто замаскировал всё под возрастную забывчивость и в качестве якоря выделил лютую ненависть Грегоровича к «неизвестному» вору — любые упоминания о похищенной палочке вызывали затмевающий всё всплеск ярости. Невнимательность Волдеморта Каркаров посчитал следствием его неполного восстановления — в прежние времена Тёмный лорд вряд ли позволил бы так легко себя провести. Да и живым бы не отпустил наверняка. Иванна, склонная разделить каркаровский скепсис в адрес уязвимости Волдеморта, предположила, что тот может быть слабее из-за уничтоженных «иголок», и призвала перейти к проблеме, ради которой, собственно, они и прибыли.
— Мама, папа, да и ты, деда, хорошо, что с нами — чем больше хороших мозгов, тем лучше, — начала она, жалея, что как обычно не продумала
— Ну, уж понятно, что ты вряд ли собираешься просить помощи в том, чтобы отговорить Янко жениться на Яблонской, — хмыкнула Елизавета. — Судя по твоей мрачной физиономии, спасать нужно будет Северуса? Можешь на меня рассчитывать. Да на всех нас, конечно, — строго посмотрела она на скроившего сомневающуюся мину супруга. — Давай к сути: в чём подвох?
— Подвох в том, что почти наверняка нужно будет иметь дело с реанимационными мероприятиями, — опередил мучающуюся над лаконичной формулировкой Иванну Каркаров. — Северус сейчас, если вы не знаете, исполняет обязанности директора Хогвартса под бдительным надзором как минимум двух Пожирателей. Если я всё правильно понимаю, а я надеюсь, что так и есть, ему придётся маневрировать, чтобы защитить детей от новых «профессоров», — последнее слово он выплюнул с неприкрытой ненавистью. — Любая ошибка при таком положении вещей чревата летальным исходом, однако, полагаю, ошибок он будет избегать всеми силами и не оставит Хогвартс на откуп Пожирателям. Он наверняка знает, что при нынешней власти никто из действующих преподавателей «старой гвардии» не сможет обеспечить безопасность школы.
— Вот я не пойму, — сдвинул брови Грегорович, — как тебя только в Аврорат не завербовали с такими аналитическими навыками, общей осведомлённостью, нестандартным подходом к чарам…
— …ещё кучей разнообразных талантов и повышенной лояльностью, — ехидно подхватил Каркаров. — Вы действительно думаете, что профессора Основ Тёмных искусств после Азкабана до директора повысили исключительно за красивые глаза?
— Я тебе больше скажу, деда, — ухмыльнулся Мирослав. — Сейчас уже можно. Московское Минмагии завербовало его в семидесятых, чтобы в теме планов Волдеморта быть. Дело было настолько секретное, что я не знал до последнего. Представляешь, как я удивился, когда мне за содействие Аластору Муди вместо премии по шапке выписали? Мол, поторопился ты, дружок, товарища передавать по этапу! И то, напрямую никто ничего не говорил, это я по оговоркам распутал… Ты жене-то рассказал или всё конспирируешься? — спросил он у Каркарова. — Я ведь действительно не знал. Ива, и ты прости, с меня молчать потребовали, я как мог намекал.
— Всё нормально. С полгода тому назад рассказал, — кивнул Каркаров. — Когда она сама догадалась. С меня, вообще-то, приказа о неразглашении никто не снимал.
— А я уже ничему не удивлюсь, — хмыкнула Иванна. — Даже если, например, выяснится, что ты вдобавок занимался регулированием популяции прыгучих соплеглавов или в цирке с фокусами выступал.
Для неё это действительно не стало каким-то откровением или сенсацией, просто в один прекрасный день головоломка, которую она даже не собиралась сознательно разгадывать, сложилась сама собой — слишком уж белыми нитками была шита официальная легенда. До того момента Иванна была уверена, что Московское Минмагии взяло его в оборот по возвращении из Великобритании, но, поняв истинное положение вещей, признала, что версия с более ранней вербовкой гораздо логичнее и понятнее. Претензий к отцу с его содействием английскому коллеге она не имела: Мирослав делал свою работу, злиться на него было бы глупо.
В любом случае, первым порывом было учинить любимому супругу разнос за то, что сразу же не обратился за помощью по поводу азкабанских последствий к «тайному начальству», но, подумав, Иванна решила, что всё и так идёт нормально, и не стала. Тем более, Каркаров, словно прочитав по её лицу невысказанное, без обиняков объяснил, что во-первых, не очень соображал тогда, а во-вторых, опасался, что ему не поверят и решат, что он какие-то сомнительные комбинации разрабатывает.
— Вообще, мою работу в целом твои слова вполне отражают, — пожал плечами Каркаров.