Химическая термодинамика : Учебное пособие

Гамбург Юлий Давидович

— Я только что сказала тебе «да». — Приходится отвлечь этого похотливого самца на одну маленькую формальность. — Я согласна.

Словно так ничего и не услышал, он вставляет в правое ухо указательный палец и демонстративно трясет.

— Ты что-то сказала или у меня слуховые галлюцинации?

От улыбки на красивом мужском лице мои бабочки взлетают со своих мест и требуют прямо сейчас заняться любовью.

— Я. Выйду. За. Тебя. Замуж, — произношу я по словам и делаю то, на что так и не осмелилась за всего годы

брака с прежним мужем.

Веду этого невыносимого мужчину в свою комнату и закрываю за нами дверь.

Эпилог

Звонок мобильного телефона раздается настолько внезапно, что я выпускаю из рук кондитерский рукав, и шоколадный крем густой кляксой растекается по полу.

— Здравствуйте, — робко произношу я в трубку.

По номеру уже понятно, что это директриса детского сада. Но вот зачем ей звонить в два дня — это загадка.

— Добрый день! Вынуждена сообщить, что у нас проблемы, — Ангелина Павловна сразу переходит к делу.

— Проблемы… Опять? — По спине слизкой змейкой ползет тревога.

— Снова! — тяжело вздыхает директриса.

— Кого на этот раз?

— Мальчика из старшей группы.

— Ох! — Мысленно прикидываю разницу в возрасте и весовой категории. Настоящий великан против моих непоседливых хоббитов.

— Ему не понравилась Пашина прическа, и понеслось…

О том, что именно понеслось, и как оно неслось, можно даже не спрашивать. За последние полгода мы проходили это так часто, что я уже сбилась со счета.

Каждый раз я и Егор верили, что уже конец — все хулиганы детского сада наказаны, и никто не рискнет даже чихнуть в сторону моего сына, как Катя находила нового обидчика и проводила воспитательные мероприятия.

— Сильно? — нервно сглатываю.

— Как и в прошлый раз. У парня синяк и ссадина. Защитница в порядке.

— Слава богу… — Облегченно выдыхая, сажусь на стул.

— Ну, можно и так сказать, — с истеричным смешком говорит Ангелина Павловна. — Но родители мальчика уже выехали, так что поспешите.

***

Уже зная, чем может обернуться любое промедление, собираюсь как на пожар. Оставив праздничный торт без крема и еще двух коржей, я быстро переодеваюсь и еду в детский сад.

По дороге успеваю связаться с Егором. Рассказываю ему о звонке директрисы. Отправляю голосовые сообщения двум страдающим гиперопекой дедушкам — Черному и Тихому. А так же пару раз репетирую извинительную речь.

Последнее дается сложнее всего. Жизнь не готовила меня к тому, что в семье появится пятилетняя воительница. Более того — я и представить не могла, что чужой ребенок будет любить меня сильнее собственной матери, а мой сын станет любимым братом.

Несмотря на свежий опыт перемирий с другими родителями, мне все еще трудно быть

смелой, не бояться последствий и доказывать, что моя задиристая девочка была права…

Права, что бы там ни было!

Права, вопреки моему собственному жгучему желанию извиниться и признать вину за кого угодно и за что угодно!

— Вы уже здесь? — встречает на крыльце директриса. — Замечательно. Идемте!

Она разворачивается и важно семенит к своему кабинету.

— Конечно, — шепчу я под нос. — Обязательно, — делаю глубокий вдох перед дверью приемной. И иду навстречу хмурым родителям мальчика.

«Я справлюсь!» — говорю себе, делая первый шаг.

«Это моя семья!» — подбадриваю на втором.

«Нас теперь много!» — Уголки губ сами растягиваются в стороны.

И тут же чувствую горячую руку на своей пояснице.

— Я с тобой. Я успел, — слышу на ухо.

— Сейчас разрулим, — раздается за спиной, и кроме нас с Егором в кабинет заходят еще два дедушки.

***

— Вот скажите, зачем я вообще сюда ехала? — спустя пятнадцать минут спрашиваю на улице у троих мужчин. — Вы мне даже слова сказать не дали. Я как открыла рот, так и стояла… проветривала ротовую полость.

— А что они нашу девочку буйной назвали? — первым встает на защиту мужской диаспоры дедушка Черный.

— И какая она им девка? Она вообще-то девочка! — с таким возмущением гремит дедушка Тихий, что кажется, Егор вот-вот начнет задаваться некоторыми вопросами.

— Родная, они сами виноваты. — Пользуясь тем, что дети уже в машине дедушек под присмотром охраны, майор нахально сгребает меня в объятия.

— Вот сами бы и разбирались. И с директрисой бы созванивались, раз вы такие умные.

— Не, а как без тебя… — разводит руками дедушка Черный.

— Ты у нас мама… главная, — подпевает боссу дедушка Тихий.

— Любимая, мы ж без тебя разнесли бы здесь все к хренам, — поглаживая мою поясницу, признается Егор.

— Разнесли бы… — Тут и спорить не о чем. — А я, между прочим, торт пекла. — Только сейчас вспоминаю о своем неудачном кондитерском эксперименте. — Шокола-а-адный.

Эти защитники меня все же растрогали. Переносицу печет. И руки сами тянутся за упаковкой салфеток.

— Тю! — Целует в висок Егор. — Это всего лишь торт.

— Не всего лишь!

Дурацкие салфетки, как обычно, затерялись в недрах сумочки.

— Хочешь, купим по дороге готовый? Заедем в лучшую кондитерскую Питера.

Майор заботливо стирает первую соленую каплю с моей щеки.

— Это был особенный торт. В честь важного события. — Ничего не могу с собой поделать. Реву как белуга без причины и повода.

— Ох, детка, да что с тобой?

Мой красавец-майор, бесстрашный боец с криминалом, мафией и жестокими маньяками меняется в лице и с испугом заглядывает в глаза.