Химия без прикрас
Шрифт:
— И все? А я думала, будут побои… — я приподнялась на локтях.
— Макак, раз ты умная такая, дуй на кухню! — раздался голос Леши откуда-то из коридора.
— Это не так-то просто, — бормочу я, но понимаю, что его это мало волнует. Раз до лицея дошла, значит, и до кухни дойду. Стеглов услужливо поддержал меня, когда я, зажмурившись от боли, поднялась с матраса, а Лебедев, пропустив нас вперед, пошел вслед за нами.
Маша, сидевшая за столом, встретила меня озабоченным взглядом и, положив на край тарелки надкусанное берлинское пирожное, поднялась, чтобы помочь мне, но мой братишка преградил
— Сядь, — тихо бросил он, и Маша опустилась обратно на стул, растерянно и сочувственно взглянув в мою сторону. Да, видимо, взбучки мне не избежать.
Доковыляв до стула, я присела напротив Маши, где обычно располагается химик и, испуганно оглядев присутствующих, с досадой отметила, что Серега, сославшись, что ему нужно срочно позвонить, покинул «поле боя». Похоже, моя сторона уже несет потери.
— Ты тупая?! — не выдерживает, наконец, брат.
— Это риторический вопрос? — успеваю вставить я, прежде чем он взрывается гневной тирадой.
— Да каким местом ты думала? Предки уехали, и все? Теперь можно из окна выкидываться?! — Леша навис надо мной огромной грозовой тучей и кричал так, что в ушах звенело. — Да что с тобой?! Вообще мозгов нет! А если бы предки не свалили?! Я должен тебя перед всеми выгораживать?! Детство кончилось, макак! Когда начнем башкой думать, а?
— Леш, хватит, — попыталась осадить его Маша, и ей это немного удалось, по крайней мере, он выпрямился и на некоторое время замолчал. Отвечать было бессмысленно: я действительно виновата, а мои извинения сейчас будут только раскалять обстановку. Было страшно даже повернуть голову. Я сосредоточенно рассматривала край потертой столешницы, опустив нос, и благодарила небеса, что Леша знает самую малую часть того, что я скрываю от других.
Лебедев стоял позади Маши, облокотившись о стену, скрестив руки на груди. Я незаметно посмотрела на него и встретилась с его безэмоциональным выражением лица. Ловко у него это выходит. Только вот желваки, игравшие на скулах, выдавали его напряжение. Вы переживаете за меня, Дмитрий Николаевич?
— Господи, какая же ты бестолочь! — опустив ладони на стол, выдохнул Леша, а я негодующе поморщилась. Сколько можно меня бестолочью называть?! — А ты, нахрен ее сюда привез?! — Леша повернулся к химику и выпрямился во весь рост. Видимо, чувствовал себя неуютно, под снисходительным взглядом Лебедева, который был на полголовы выше моего братишки. — Надо было домой ее везти!
— Она уже посидела с тобой дома, — тихо ответил химик. — Я был удивлен не меньше твоего, когда увидел ее в школе.
— Если бы все здесь не страдали идиотизмом, то этого ничего вообще бы не случилось! — вспылил Леша. А я задумалась: а ведь правда, ничего бы не было. И я бы не сблизилась так со своим преподавателем. Я бы и осталась бы такой же механической куклой-примерной дочерью.
— Леш, пожалуйста, — Маша погладила брата по руке и, к моему удивлению, он смягчился прямо на глазах! — Поставь себя на ее место, ведь ты бы тоже…
— Я — это я! — гневно, но уже чуть спокойнее ответил братишка своей девушке. — Это я темное пятно в нашей семье. А не она.
— Почему ты отказался перенимать отцовское дело, ты забыл? — Маша поднялась и приобняла Лешу, а тот, прикрыв на секунду глаза,
— Потому что хотел свободу выбора.
— Тогда, мне кажется, ты не должен винить Марину, что она ухватилась за свою свободу сразу, как появилась возможность?
Мягкость Маши возымела должный эффект. Леша одной рукой приобнял ее и посмотрел на меня, уже не так злобно.
— Но то, что ты пришла в лицей в таком состоянии — это самый безмозглый твой поступок! — все-таки не удержался он.
Не самый.
Хорошо, что вслух не сказала.
— Я понимаю, — я снова опустила голову, изображая высшую степень стыда.
— Я понимаю, — тут же передразнил меня Леша. Весьма посредственно, хочу заметить… — Одевайся, домой поедем.
— Э-э-э… Алексей, — позвал моего брата Серега, стоявший в коридоре. — Будет лучше, если она немного отлежится здесь. Я сейчас не пытаюсь принять чью-то сторону, — Стеглов примирительно выставил ладони перед собой, увидев негодование на лице братишки. — Совершенно независимое мнение врача. Сам подумай: она и так сегодня находилась. Дуреха, тут не поспоришь. Без обид, лапонька, — Серега чуть улыбнулся мне, а потом снова взглянул на Лешу. — Димон говорил, у нее швы закровили…
— Бли-и-ин… — выдохнул Леша, закрыв лицо руками, а Сережа растерянно посмотрел на Лебедева, который явно был недоволен тем, что Стеглов проговорился. Видимо, они не говорили братишке о том, что к последнему уроку я была еле живая.
— В общем, будет лучше, чтобы она отлежалась тут немного, пока шов хоть немного подзаживет, а потом можно домой забирать, и уже там поправляться. Денек, может, два… Я перевяжу завтра. Димон присмотрит, взаперти будет держать, да, Димон?
Дмитрий Николаевич даже не удостоил ответом весь его монолог. Его взгляд был нахмурен и наполнен привычным раздражением. Ясное дело, что химик не в восторге от всего происходящего. Но, думаю, что окончательное решение все-таки в данный момент будет принимать Леша. Так справедливее. И он медлить не стал.
— Ладно, — нехотя согласился он. — Послезавтра домой поедешь. А ты, — он повернулся к Лебедеву и снова невольно выпрямил сутулую спину. — Глаз с нее не спускай!
— Можешь не волноваться, — холодно ответил химик.
— Ну, конечно, — презрительно фыркнул мой брат, а потом, схватив мое предплечье, грубо потащил к комнате, где я лежала до его прихода. Когда мы зашли, он закрыл за собой дверь и, подойдя ко мне почти вплотную, пару секунд всматривался в мои глаза.
— Что происходит, макак? — с нетерпением спросил он. — Что случилось? Ты так резко изменилась! Это из-за него?
— Что? — глупо переспросила я.
— Этот твой Лебедев, он пристает к тебе? — спросил брат, а я, не готовая к такому откровенному вопросу, удивленно подняла брови. Получилось вполне убедительно, ведь я еще тут же выпалила:
— Нет!
Сказала и только потом подумала. Ложь. Ложь? То, что происходит между нами можно охарактеризовать словом «пристает»? Нет. Однозначно нет. Значит, не ложь?
— Я ему не доверяю, — Леша чуть отстранился, удовлетворенный моим ответом и, запустив руки в карманы, медленно подошел к окну. — Машка его выгораживает постоянно, не пойму, почему.