Химия без прикрас

agross

Меня переполняло негодование и непонимание, какого, простите, черта, Лидуся творит? А главное — зачем?!

— Мы приняли решение на время лишить тебя практики в больнице.

— Что? — выдохнула я. Практика — это единственное, что меня во всей этой дурацкой учебе радует.

— На то время, пока тебя будут готовить к поступлению, — отчеканила мама уже более спокойным голосом.

— Кто? Очередные репетиторы? — теперь голос повысила я. — Очнись, мама, я физически уже никуда не успеваю! Я не смогу разорваться!

— И не надо, — неожиданное

спокойствие мамы просто бесило. — Ты будешь заниматься в школе. С Лидией Владимировной и Дмитрием Николаевичем. Под присмотром двух учителей, по усиленной программе.

Как будто веслом по голове огрели. Что за ересь она несла?!

— И чья, позволь узнать, это идея? — я старалась держать себя в руках, чтобы снова не заорать на маму. — Твоя?

— Нет, Марина, это идея Лидии Владимировны.

Это просто… Ох уж эта влюбленная ослица! Нашла все-таки, как получить внимание своего объекта обожания аж на несколько часов! Умно! То есть они будут вместе надо мной измываться! Просто шикарно! Что может сблизить мужчину и женщину больше, чем обоюдная ненависть к одному и тому же человеку! Хотя, химик, может быть, и не в восторге от всего этого.

— А Дмитрий Николаевич-то в курсе ваших замыслов?

— Марина, наши, как ты выражаешься, «замыслы», только для того, чтобы сделать из тебя человека! — мама обхватила рукой стакан, но даже не подняла его со стола. — Его пришлось уговаривать, но в итоге он согласился.

Кто бы сомневался. Еще и отказывался сначала. А потом согласился. Ну, подумать только! Какое одолжение!

— Я сыта по горло, мамочка, можно мне в свою комнату? — глаз я не подняла, а просто пялилась в свою тарелку. По-моему, для одного дня и так достаточно «пинков под зад». Не хватало еще увидеть победоносный блеск в глазах мамы.

Когда я оказалась в своей «крепости», я подошла к окошку и, уткнувшись в него лбом, сжала подоконник двумя руками. После всей этой нервотрепки хотелось послать всю свою «династию потомственных врачей» и пойти по стопам брата. Но, ослабив хватку на подоконнике, я подумала, что никогда не пойду против воли родителей. Уж с этим они постарались в моем воспитании на славу. Другие сказали бы, что у меня кишка тонка, но, признаться, я действительно не понимала, почему так просто сдаюсь.

Зато я четко понимала, что уроков с химиком-садистом и по уши в него влюбленной биологичкой мне не избежать.

========== Глава 6. О прекрасных каравеллах и реанимированных мечтах. ==========

Я завороженно смотрела, как тлеет сигарета в руке брата. Столбик пепла стал уже таким большим, что когда он поднес руку к губам, весь этот пепел отвалился и ровненько упал на асфальт.

— Тебе не обязательно стоять здесь со мной, — братишка выпустил облако сизого дыма в небо. — Мать в окошко увидит, будет нам с тобой мозги полоскать, типа травлю тебя и тому подобное…

— Может, меня успокаивает пассивное курение? — я непроизвольно шмыгнула носом. Похоже, простыла. Или это уже нервное.

— Может, тебе проще

самой закурить? — Леша лукаво усмехнулся и протянул мне из кармана пачку «Ротманса».

Я только улыбнулась и тяжело вздохнула в ответ. Нет уж, спасибо, травить себя этой дрянью из-за чокнутой мамаши и предстоящих трех часов самых изощренных пыток я не собиралась. Как там говорилось? Побеждена, но не сломлена? Я снова шмыгнула носом.

— От носа-то есть что? — братишка последний раз затянулся и, потушив окурок об урну, выкинул его.

— Нет, — чувствуя свою нарастающую нервозность, я закусила губу и сунула руки в карманы пальто, сильно ссутулившись. — Нормально все.

— Не вешай нос, сестрица, — Леха размашистым движением растрепал мой аккуратный хвост на голове, превратив его в абсолютнейший хаос и, обхватив рукой, крепко прижал к себе. — Если твои преподы будут тебя сильно доставать — просто скажи мне и все.

— И что ты сделаешь? Кастрация? Прививка от бешенства? — я злобно усмехнулась.

— Пожму им руку в благодарность, кто-то же должен портить тебе жизнь, когда брата рядом нет… А то ты совсем расслабишься!

— Дебил, — буркнула я, отпихнув его от себя.

— Да ладно, макак, — снова прикосновение пятерни к моей «гриве» и привычное прозвище. — Садись в машину.

Подъехав к лицею, я заставила себя поверить в то, что смогу пережить этот день, и, умело нацепив маску полного безразличия, я попрощалась с братом и вышла из машины. Прежде чем зайти в это чистилище, я на мгновение остановилась, оглядев белое здание с зелеными наличниками. Странно это все. Вроде ничего страшного нет: ну, подумаешь, немного повздорила с химиком, подумаешь, дополнительные занятия с ним же и с нашей классной… Но почему тогда на душе такое гадкое тревожное чувство? Может, позвонить Лехе и попросить забрать к себе на работу, пока не поздно? Черт, тогда мама будет рвать и метать.

— Димон, чего стоишь? — подошедший ко мне Наумов вырвал меня из размышлений и, схватив за локоть, потащил ко входу. — Слушай, дашь историю списать? Я что-то не въехал, что там надо было сделать.

— Конечно, не вопрос, — вяло ответила я.

— Спасибо, Димон! Буду должен! — Наумов развернулся ко мне лицом и, указав на меня пальцем, добавил: — Услуга за услугу. Давай на русском спишу, ладно?

— Ладно, — так же безжизненно ответила я и принялась разматывать шарф, одновременно расстегивая пуховик.

Вручив тетрадку по истории своему однокласснику, я уселась за свое привычное место на первой парте и, в пол-уха слушая разговор Ани и Фани, задумчиво уставилась в окно.

Марина Викторовна, с которой у нас стояло сразу несколько уроков: два часа русского и два — литературы, присев за свой стол, выждала минутку, а затем, перегнувшись через него, тихо спросила:

— Дмитриева, на тебе лица нет, может, «по валерьяночке»?

Я, грустно посмотрев на улыбчивую темноволосую преподавательницу, тяжело вздохнула и так же тихо, как она, ответила: