Химия без прикрас
Шрифт:
Молча, изредка обмениваясь какими-то фразами, прямо по пути в больницу, Дмитрий Николаевич с Сергеем откачивали больную, в буквальном смысле, борясь за ее жизнь. И когда машина, наконец, остановилась, женщину вывезли, велев мне ждать внутри.
Время тянулось невероятно медленно. Тишина, периодически нарушаемая либо стуком моего сердца, либо очередной подъезжающей машиной, заполняла собой каждую бесконечную секунду, пока из приемного покоя не вышел Дмитрий Николаевич.
Смена закончилась в шесть утра. Ровно через двадцать минут после
Дмитрий Николаевич был, мягко говоря, не разговорчив. Впрочем, и не удивительно, после такой-то ночки. На его предложение немного поспать в старом здании станции я с удовольствием согласилась. А еще больше я обрадовалась, когда поняла, что в мое личное пользование переходит целый диван из-за отсутствия Сергея. Он, по словам химика, отправился домой, к супруге. Так что сон заботливо укутал меня, как только моя голова коснулась подушки. Я только успела подумать, что на одном диване с Дмитрием Николаевичем было гораздо теплее…
Яркие лучи зимнего солнца заполнили собой старую ординаторскую. Нос уловил приятный аромат кофе и, чувствуя себя героиней какой-нибудь избитой рекламы заезженного «Нескафе», я сладко потянулась, лежа на диване, предвкушая «чашечку ароматного, свежемолотого…»
— Е-мое-е-е!
Тело отозвалось жуткой болью в ответ на мои «утренние потягушечки», словно меня вчера пережевали и бесцеремонно выплюнули. Уставшая голова гудела, как трансформаторная будка, а в глаза будто песок насыпали.
— Доброе утро, Димон! — бодрый голос химика говорил только о том, что он, похоже, невероятно рад моему чудесному пробуждению и что он не поскупится на лошадиную долю злорадства в мой адрес. — Кофе?
Я встала и, растирая на ходу поясницу, как заправская старуха-сколиозница, направилась к столу.
— Да, пожалуйста.
— Вот чашка, вот кофе, вот чайник, — снова эта отвратительная усмешка. — У нас здесь самообслуживание. Печеньем и сухариками, так и быть, поделюсь.
Угрюмо взглянув на наглую физиономию своего преподавателя, я отметила про себя, что он на удивление хорошо выглядит после такой тяжелой ночной смены. Видимо, привык уже.
— На самом деле, я рад, что ты съездила с нами. Посмотрела на все, так скажем, с другой стороны, — он взял со стола сухарик и обмакнул его в кофе. Бу-э… Мерзость. — Знаешь, я даже пойму, если ты передумала с выбором профессии. Так что не думаю, что ты будешь нуждаться в моих услугах репетиторства. Поэтому тебе стоит поговорить с Лидией Владимировной о прекращении…
— Вы шутите? — искренне улыбнувшись, я перебила его. После того, как я все это увидела собственными глазами, ходить по больнице и рассматривать чужие покусанные конечности было желания мало. А вот снова поехать на вызов…
— Вообще-то, не шучу, — на мгновение химик даже растерялся.
— Дмитрий Николаевич, —
Химик откинулся на спинку стула и устало усмехнулся. Да, похоже, он хотел от меня избавиться, считая, что такая ночка меня испугает. Но все это возымело обратный эффект. Несколько секунд он сверлил меня лукавым взглядом голубых глаз, а затем, немного улыбнувшись, проговорил:
— Вся в отца. А если я не соглашусь?
— Я буду валить каждую вашу контрольную. Причем так умело, что никому даже в голову не придет, что я это делаю намеренно.
— Ну, надо же, — химик скрестил руки на груди. Я только сейчас заметила, что он уже переоделся в свой свитер, а я так и сижу в синей рубашке. — У нашей пай-девочки есть зубки?
— Хотите проверить, насколько острые? — я медленно растянула губы в улыбке.
— Осторожнее, Димон, ты можешь лажать в контрольных — сколько душе угодно. Что мне помешает поставить тебе «пять»? — Дмитрий Николаевич сделал глоток из кружки и, достав из кармана сигареты, прикурил одну и неторопливо подошел к окну.
Если честно, сама не пойму, что на меня нашло. Вспоминая вчерашнюю ночь, я поняла одно. Вот она — настоящая практика. Пусть меня не подпускают ни к кому, но ведь и в больнице я тоже должна находиться в стороне.
Химик молчал довольно долго. Я уже пожалела о том, что сказала. Он вальяжно курил, наполняя помещение дымом, и смотрел в окошко, щурясь от яркого солнца. Но вскоре он смерил меня оценивающим взглядом, почувствовав который, я густо покраснела.
— Идет.
— Что? — не поверила я своим ушам.
— Я согласен на твои условия. И ты, Дмитриева, будешь брать первые места на всех конкурсах, куда я тебя запихну.
— А мое условие про дежурства?
— Я его выполню, — уверенно сказал он и, затянувшись последний раз, затушил сигарету о подоконник.
========== Глава 8. О редких видах и местах их обитания. ==========
Идеальный план. Идея, которая загорается внутри тебя ярким светом, давая надежду на исполнение чего-то очень важного и сокровенного. В ней нет недостатков, она прекрасна в своей простоте выполнения и привлекательна своим ожидаемым результатом.
На первый взгляд.
А потом ты начинаешь продумывать детали этой идеи, каждую мелочь, которая может препятствовать ее осуществлению, и постепенно к тебе приходит осознание, что она вовсе не идеальна и уж точно не гениальна. Заманчива, да. Но далеко не гениальна.