Хирург на районе (Записки районного хирурга)
Шрифт:
— Так что за лечение дома сидеть?
— Тебе покой нужен! Покой! Сейчас опять начнешь больных таскать, у стола операционного стоять, напрягать грудные мышцы, а они куда прикрепляются? К ребрам! А ребра еще толком не срослись и будут постоянно травмироваться! Вырастет большая костная мозоль и будет беспрестанно давить на нервы, вызывая хроническую боль. Я ясно выражаюсь?
— Вполне. Только я здоров.
— Раз здоров, принимай больных! — заведующий протянул мне пачку историй болезней. — С возвращением, доктор Правдин.
— Спасибо! —
Ермаков оказался прав на все сто, только ошибся в сроках. Уже к сорока годам я систематически при смене погоды чувствую тупую боль в местах переломов.
Во время обхода я увидел, что палаты переполнены, а в некоторых стоят дополнительные кушетки.
— С новогодних праздников загорают, — пояснил Ермаков.
— Жарко у вас тут было.
— Не то слово! — поддержал Саныч.
Заведующий старался меня беречь: отдал с десяток не особо тяжелых больных. Пара пациентов после аппендэктомии, пара после ножевых ранений живота, остальные с разного рода гнойниками.
Среди последних выделялся суровый мужчина с пролежнями и трагической судьбой. Он работал инженером у военных, но на гражданской должности, зачастую допоздна задерживался на работе. Его молодая и красивая жена не работала и через какое-то время заскучала в одиночестве, но ненадолго. Пока муж укреплял обороноспособность страны, ремонтируя боевую технику, его супруга укрепляла свои отношения с симпатичным молодым соседом.
Муж об измене, как обычно, узнал одним из последних. И очень разозлился. И решил застукать любовников на месте преступления и примерно наказать.
А надо сказать, что жил тот инженер на пятом, последнем этаже дома. И вот однажды вечером, когда любовники, вдоволь наобнимавшись, приступили к делу, рогоносец принялся спускаться с крыши дома на собственный балкон. Он хотел, точно супергерой, ворваться с балкона в квартиру и застать неверную жену на месте преступления.
Но что-то пошло не так, и бэтмен сорвался вниз и сломал позвоночник, причем в том месте, где проходит спинной мозг. У несчастного отказали ноги и тазовые органы, и он превратился в глубокого инвалида.
Жена долго не горевала: когда поняла, что муж никогда уже не встанет на ноги, собрала вещи и перешла к соседу. Произошло это пару лет назад, но я хорошо помню, что, кроме родителей и сестры, его никто не навещал.
Дальнейшая судьба этого нестарого еще мужчины оставалась незавидной. Жена отсудила у него полквартиры, развелась и пустила на свою половину жильцов — каких-то подозрительных типов, которые пили и издевались над инвалидом. В конце концов, родители забрали сына к себе в деревню, и раз в квартал он прибывал к нам на профилактическое лечение по поводу пролежней.
При таких травмах, когда разорван спинной мозг, нижележащие ткани лишаются нервного «обеспечения» и начинают изменяться, могут даже омертветь. Вот почему даже при самом
Чаще всего пролежни образуются в местах наиболее плотного контакта постели с телом больного — в проекции лопаток, крестца, копчика, пяток, иногда затылка. Если нет надлежащего ухода, то присоединяется вторичная инфекция, и в дальнейшем образуются гнойники. Такие больные умирают, как правило, от присоединившихся осложнений, а не от перелома и разрыва спинного мозга.
Страдальца с пролежнями звали Виктор Крапивин, в молодости он служил в морской пехоте и с тех пор сохранил военную выправку и любовь к тельняшкам. Каждый день Виктор занимался спортом, он на руках залазил в кресло-каталку, упражнялся с гантелями и ездил по коридору, крутя колеса мощными руками.
Несмотря на глубокую инвалидность, он летом ездил на автомобиле с ручным управлением, куда его вносили родственники. Он старался жить полноценной жизнью, невзирая на полученное увечье. До пояса он был атлетом, а ниже — почти мумией.
Он приходил к нам, когда начинал гноиться его пролежень на крестце и ягодицах. Мы проводили антибактериальную и противовоспалительную терапию; пролежень подживал, нагноение отступало; Виктор выписывался и возвращался к себе в деревню.
Виктор был великолепным собеседником, многое успел повидать в жизни, а сейчас постоянно читал книги. Мы с ним быстро нашли общий язык и сейчас встретились как старые знакомые.
У нас в больнице существовала такая практика — навещать тяжелобольных на дому, даже если они жили в глухих деревнях. Не часто, но раз-два в месяц кто-то из нас выезжал на вызов. К Виктору на дом я приезжал дважды.
Пролежень у Крапивина почти зажил. Но на этот раз у Виктора развился пиелонефрит (воспаление почек), при поступлении он мочился практически одним гноем. На момент осмотра анализы стали лучше, но воспаление почек стало хроническим.
— Привет, Витя! — поздоровался я.
— Здравствуй, Дмитрий Андреевич! С возвращением!
— Спасибо! А что такой хмурый? Всегда такой бодрый, свежий, а тут?
— А чему радоваться, если уже почки барахлить стали, похоже, конец мне скоро!
— Не говори ерунды! У каждого третьего человека в той или иной степени есть проблемы с почками.
— Да, но не у каждого человека переломан позвоночник! Андреич, чувствую, мне этот год не пережить!
— Витя, ну с чего такой пессимизм? Пиелонефрит хорошо лечится!
— Да, ладно, я тоже книжки ваши медицинские читал! А там сказано, что если у таких, как я, присоединяется инфекция внутренних органов, то смерть не за горами!
— Глупости! Кто тебе такие книжки дал? — возражал я, прекрасно понимая, что Крапивин прав.
— Да, нашлись добрые люди, вы врачи вечно все скрываете и недоговариваете!