Хирург. Бегун. Беглец
Шрифт:
Поэтому странник обогнал ее и открыл дверь, первым войдя в музыкальную комнату.
Иван висел на ремне, который зацепил пряжкой за крюк плафона основного освещения. Сам плафон, разбитый, валялся на полу. Стол был сдвинут в сторону, а под ногами висельника лежал опрокинутый стул. Хирург тут же поднял его и вскочил на сиденье, одной рукой взявшись за запястье лидера, а пальцы другой руки приложив к его шее.
— Мертв. Совсем холодный, — констатировал он спустя некоторое время. — И шейные позвонки, скорее всего, сломаны.
— Может,
— Что?
— Ну, я не знаю, ты же доктор.
— Доктор, а не некромант. Он умер час назад, это минимум.
Хирург спрыгнул вниз и двумя пальцами поднял с пола кухонный нож.
— Этим ты пыталась отрезать ремень? — спросил он у Иры.
— Да, но он очень прочный, я не смогла, а потом мне стало плохо, практически сознание потеряла и чуть не разбилась, упав со стула.
Густав поднял глаза наверх, стараясь не смотреть на одутловатое лицо висельника, и действительно увидел туго натянутый ремень, впивавшийся в шею Ивана, покрытый рваными зазубринами от ножа.
Ира вцепилась в хирурга, не отпуская его от себя.
— Я звонила на корабль, сигнал проходил, но никто не ответил, — сказала она.
— Нас не было на месте, — ответил Кир. — Ты заметила что-то странное? Почему он это сделал?
— Я разве знаю?! — нервно воскликнула жена хирурга. — Я просто приготовила ему еду, решила накормить. Долго стучала, никто не отвечал. Тогда я вошла и увидела вот это. Господи, мне так страшно, я не усну сегодня…
— Только сегодня? — спросил Густав.
— Что? — Ира удивленно посмотрела на него, теребя и так порядком потрепанную толстовку хирурга.
— Завтра все будет нормально и ты уснешь? — Странник обезоруживающе улыбнулся и подошел к Ивану. Он почему-то стал рассматривать его руки.
— Что за вопросы? — попытался Кир вступиться за жену. Похоже, неожиданный прилив энергии, пришедший вместе с не самой приятной новостью о самоубийстве лидера, прошел, и теперь на хирурга обрушилась апатия.
Такая апатия случилась и со странником, когда он первый раз побывал в аорте. Но сейчас Густав чувствовал себя гораздо лучше Кира.
— У него что-то с ногтями, — наконец сказал странник. — Один черный, другой сломан наполовину. Как будто он пытался… ну, не знаю, вырваться откуда-то.
— Откуда? — Хирург мотнул головой и сонно, медленно, пару раз моргнул.
— Не могу знать. — Теперь Густав стоял на стуле и разглядывал покойника. — Но так могло получиться, если бы кто-то душил его. Повреждение ногтей говорит о том, что он отчаянно боролся за жизнь, желая сорвать с себя петлю, прежде чем закончится кислород или переломятся шейные позвонки. И еще борозда от ремня. Она какая-то слишком узкая. Синяк в палец толщиной, а ремень шире.
— Я не совсем улавливаю. Ты хочешь сказать, что его убили? — спросил Кир.
Ира быстро посмотрела на него и приоткрыла рот, чтобы что-то сказать,
— Я всего лишь предполагаю. Зачем ему нужно было убивать себя?
— Да какая разница зачем! — сказала жена хирурга. — Он повесился! Кто мог сделать это за него? Я?! Кир?!
— Обвинять я не буду, не в моих это правилах. — Густав пожал плечами. — Но я все же не вижу причин для самоубийства. Когда я с ним разговаривал, он вел себя вполне спокойно. И потом, как он мог снять магнитные наручники?
— Ты лучше меня знаешь, насколько мне нужна была информация о взломщике! — сказал хирург. Он побледнел и опирался на свою жену и спинку стула, чтобы поддерживать равновесие. — И если бы я хотел его убить, то просто пристрелил или выгнал бы на холод без верхней одежды. Так было бы проще, не тратя сил и патронов, чем тащить его куда-то, душить, потом подвешивать и все такое.
Густав прищурился и показал на хирурга пальцем:
— Тогда получилось бы, что Иван прав. У меня возникли бы сомнения.
— А сейчас, что ли, не возникли?!
— Ну да…
— В чем тогда мой коварный замысел? Чем я улучшил себе жизнь?
— Ничем. Забудь. Мы будем его снимать?
— Да. Но после я немного покопаюсь у него в голове и посплю часа два. Вернее, наоборот — отосплюсь и покопаюсь. Черт, все мысли путаются. Тебя это устроит, детектив? — спросил хирург.
— Конечно.
Странник достал свой нож и взобрался на стол. Спустя минуту Иван рухнул вниз, как переспелая груша.
Глава 19
Ветер дул с восточной стороны, но два корабля, стоявшие носом друг к другу, закрывали от него трех человек. Эти трое пришли сюда по печальному поводу. Тело Ивана, замотанное в простыни и черные мусорные мешки, мерзко трепетавшие на ветру, лежало в стороне.
Ира в двух куртках, бирюзовых штанах и шерстяной юбке, в перчатках и меховой шапке, со скрещенными на груди руками стояла возле Кира и Густава. Эти двое усердно рыли могилу.
Из корабля хирурга тянулся провод, отходивший от двух мощных тепловых оранжевых вентиляторов, поставлявших горячий воздух на место, которое выбрал Кир для могилы. Без них мерзлую землю пришлось бы бить ломами и прочими подручными средствами, что совершенно некстати отняло бы много сил.
Сейчас они находились примерно в двух километрах от дома хирурга, ближе к центру Воронежа, в одном из затерянных дворов-колодцев. Их со всех сторон окружали старые дома грязно-коричневого цвета. Домам была уйма лет, как понимал Густав. Маленький островок тишины и забвения. Тут ничего не менялось не то что с момента Большого Взрыва, а гораздо, гораздо раньше, и приход Легиона совсем не затронул этого унылого места.
«Историческая часть города, — как сказал бы отец Густава. — Смотри, сынок, и запоминай. В любом случае пригодится, это наше прошлое».