Хирургический выбор

Спини Кэтти

– Минутку, Роби! Можно воспользоваться твоей квартирой?

– Что?! Что случилось, Дани?! – не на шутку встревожился брат. – Ты поссорилась с Алессио?

– Нет, нет! Это не для меня. Для… друга, – пояснила она как можно тише. – Ему негде ночевать. Я потом объясню, но это очень важно!

– Правда для друга? – недоверчиво уточнил брат.

– Да-да, клянусь! Я потом тебе расскажу.

– Хорошо. Конечно, пользуйся, что за вопрос?

– Спасибо, – поблагодарила Даниэла, улыбнувшись. – Созвонимся позже. Чао! – попрощалась она

и выключила телефон. Потом посмотрела на Бранди. – Садись в машину, я отвезу тебя.

– Оставь меня в покое… Прошу тебя, – взмолился он.

– Нет. Садись в машину, – настаивала Даниэла и, крепко обхватив его, чтобы не упал, открыла заднюю дверцу и буквально впихнула его на заднее сиденье. Чтобы не мешал на переднем. Потом начала ощупывать его карманы в поисках ключей. Их нигде не было. Тогда ее осенила догадка, и Даниэла бросилась осматривать землю около машины. Ключи валялись на тротуаре.

Захлопнув дверцу, Даниэла села на водительское сиденье и заперла двери, чтобы ему не пришло в голову выскочить на дорогу во время движения. Вырулив с парковки, она направила машину на окраину города, где располагался многоквартирный дом, в котором жил ее брат.

Добравшись до места и припарковав машину, Даниэла попыталась растолкать своего спящего пассажира. Это оказалось не таким легким делом, но несколько минут спустя ей удалось разбудить его и заставить выйти из машины. Сначала он явно не понимал, что происходит, но вскоре взгляд стал осмысленным.

– Куда ты меня притащила…? Я не хочу…

– Тс… – она приложила палец к его губам и, просунув руку ему под локоть, крепко прижала к себе, направляя его шаги.

От стоянки требовалось немного пройти пешком, и путь этот был сложным, потому что синьор Бранди спотыкался и постоянно норовил упасть и вырваться из цепкой хватки Даниэлы. Но вскоре он сдался и покорно пошел к дому.

Когда они вошли в прихожую, Даниэла включила свет, они оба зажмурились. Даниэла внимательно посмотрела на него. Щека была ободрана и кровоточила, на виске наметился синяк, а по подбородку пробежала красная дорожка, терявшаяся в небритости. Даниэла ощутила укол вины и, обняв его за плечи, увлекла в гостиную. Там она аккуратно усадила его на диван, а затем стремительно метнулась в кухню, откуда вернулась с ватными тампонами, антисептиком и пластырем.

Он открыл глаза, почувствовав, как Даниэла опустилась рядом, и во взгляде его зажглось любопытство. Он в немом вопросе воззрился на нее.

– Ты ранен немного. Прости меня, – пояснила Даниэла и покраснела.

– Прости? Почему? – спросил он все еще заплетающимся языком, хотя теперь казался чуть протрезвевшим.

– Я тряхнула тебя, и ты упал. Немного не рассчитала, – нервно хмыкнула она. – У тебя кровь на лице.

– Где мы? – Он обвел блуждающим взором гостиную.

– Это квартира моего брата. Он в длительной командировке.

– Кто ты?

– Все тот же медик. Давай, я обработаю тебе рану. – Она надавила ему на плечо, побуждая откинуть

голову на спинку.

Он безропотно закрыл глаза. Даниэла смочила ватный тампон антисептиком и прикоснулась к ободранной щеке.

– Ahia! Жжется! – воскликнул он и попытался схватить ее за запястье, но не смог: она отдернула руку, а его движения были слишком нескоординированными.

– Ясное дело, – хмыкнула она. – Потерпи, пожалуйста.

Даниэла снова смочила тампон и прикоснулась к ране. Он поморщился, издав страдальческий стон, но, проявляя чудеса терпения, больше не пытался воспротивиться. Или у него просто не осталось сил.

Промыв рану, Даниэла залепила ее пластырем и внимательно осмотрела синяк. К нему следовало приложить лед, но холодильник давно был отключен, а, значит, неоткуда было взять лед. Даниэла огляделась в поисках чего-нибудь холодного. Взгляд ее упал на стеклянную вазу, ее она и решила использовать.

– Открой рот, – попросила она, прежде чем сходить за вазой.

Не утруждая себя разговором, он вопросительно поднял бровь.

– У тебя кровь текла изо рта, – объяснила она. – Я хочу посмотреть, все ли там цело.

Он приоткрыл рот, и Даниэла убедилась, что он лишь прикусил щеку. Притащив вазу, она приложила ее к синяку. Затем отрешенным взглядом скользнула по его лицу. Выражение отчаянной безысходности искажало его, но не лишало мужественной красоты.

– Сначала я думал, ты дьявол… Который явился мучить меня… – пробормотал он, и, вздрогнув, Даниэла заметила, что они неотрывно смотрят друг другу в глаза. – Но ты больше похожа на ангела… Почему ты это делаешь?

«Потому что твоя дочь нуждается в отце…» – подумала Даниэла, но вслух не рискнула произнести эту мысль: боялась реакции смертельно раненного зверя.

– Ради дружбы, – просто ответила она.

– Мы друзья? – приподнял он бровь. – Я даже не знаю, как тебя зовут.

– Даниэла. Тебя?

– Джерардо.

Она улыбнулась. Он, напротив, сморщился в болезненной гримасе.

– Мне плохо, Дани… – проговорил он жалобно. – Я потерял женщину, которую любил… Любил недостаточно.

– Как недостаточно?! – она округлила глаза.

– Если бы я любил ее достаточно… этого бы не случилось. Доктор запретил ей иметь детей. Я должен был следить, чтобы она не забеременела… Но я не уследил… Это моя вина.

– Как это твоя? Почему?

– Я потерял бдительность однажды… У нас не было презерватива… И она воспользовалась случаем… Ее смерть – моя вина…

– Прекрати, Джерардо! – возмутилась Даниэла.

– Это правда… – сказал он упавшим голосом и закрыл лицо руками.

Даниэла положила руку ему на плечо, и он прижался к ее груди. Рыдание сорвалось с его губ, плечи затряслись. Она крепче обняла его, ласково поглаживая по темным взъерошенным волосам. Так они и сидели, переплетясь объятиями, пока он не затих, очевидно, заснув.