Хирургия чувств

Сахалинская Ольга

На очереди у нас посещение магазина продуктов, расположенного на первом этаже торгового центра. Вместе с Жанной направляемся в секцию алкоголя и сыров. Дегустация сыра пришлась нам по вкусу и завершилась покупкой нескольких сортов с различными видами плесени.

— Ты пробовала это? — спрашивает подруга, показывая мне элегантную бутылку игристого вина неизвестного мне бренда. — Советую!

— Недавно Сергей угощал меня этим… где же оно? Где! — бормочу я, бегая глазами по ряду бутылок. — А вот оно! — восклицаю, заметив бутылку с

оберткой приятного голубого оттенка. Все, что стоит знать о нашей дружбе с игристым.

— "Тет де Шеваль?" — удивленно произносит подруга. — Слышала о нем, но сама не пробовала.

После раздумий меня осеняет блестящая мысль. Ну, по моему мнению.

— Давай ты попробуешь моё, а я твоё? А потом поделимся впечатлениями! Как тебе такая идея? — предлагаю Жанне, ощущая восторг от своего плана.

— О, давай! — радостно соглашается она.

Жанна всегда была готова к любым авантюрам и с радостью поддерживала инициативы.

***

— Привет, девчонки! — раздается женский голос позади нас.

Мы, увлеченные выбором, синхронно поворачиваемся, чтобы выяснить источник звука.

Лена Демидова. Подруга из компании Жанны и по совместительству родственница Соловьева…

Ее враждебное выражение лица бросается в глаза. Она сверлит меня острым взглядом, оценивающе оглядывая с головы до ног, выражая явное пренебрежение.

Следя за девушкой, стоящей напротив, я вдруг ощущаю, как волнение охватывает меня. Атмосфера вокруг становится тяжелой и душной. Я сглатываю, словно пытаюсь освободиться от несуществующего кома в горле. Мои инстинкты самообороны пробуждаются и принимают боевую стойку. Подняв одну бровь, я вызывающе смотрю ей прямо в глаза, как бы спрашивая: Есть какие-то проблемы?

Жанна, ощутив напряжение в воздухе, решает заговорить, чтобы немного разрядить обстановку:

— Привет, Лена. Ты здесь чего?

Демидова переводит взгляд с меня на Жанну и, сохраняя тот же тон, отвечает:

— Да вот! Гуляю. Смотрю знакомые лица. Думаю, подойду, посмотрю в глаза твоей подруге…

С этими словами она снова обращает внимание на меня и продолжает:

— Чего глазами хлопаешь? Получила, чего хотела? Рада теперь?

— Ты о чем вообще говоришь? — возражаю я, скрестив руки на груди и вставая в защитную позу.

— Не надо строить из себя невинную жертву. Из-за тебя Кира уволили. Ведь сама же села к нему в машину. Скажи ещё, что не знала, зачем садятся к незнакомым мужчинам? — продолжает наезжать, создавая впечатление, что сейчас отнимет у меня бутылку и ударит.

У меня начинается паника. Не от грубости, а от неожиданной для меня новости: Соловьёва уволили, а я впервые об этом слышу. Сергей ничего не говорил мне… Я настолько ошеломлена и возмущена, что не могу вымолвить ни слова. Пытаюсь что-то сказать, но Жанна опережает меня.

— Слышь, подруга! Ты, случаем, ничего не попутала? Обороты сбавь! — ставит на место Демидову.

— А ты! А ты! — взахлеб начинает отвечать

Демидова. — Подруга, говоришь? Защищаешь эту шшш…алаву! — выкрикивает она во весь голос, указывая на меня и сотрясая супермаркет своим негодованием.

— Да какая ты мне подруга? Если покрываешь всяких озабоченных маньяков? М? Скажи спасибо, что твоего родственничка по статье не закрыли. Пожалели урода! — Жанна не отступает ни на шаг, отвечая Ленке с не меньшим напором.

— Это все она виновата! — не унимается в обвинениях Демидова.

— Ну да, ну да! И всех молоденьких девчонок в больнице тоже она напугала, — добавляет Жанна, вглядываясь в скептическое выражение лица Лены, которая, похоже, не была в курсе этих деталей.

Откуда у Жанны эта информация, остаётся загадкой. Ведь в СМИ об этом не упоминали.

— Вы… вы обе! Да пошли вы к … черту! — взвизгивает фурия, запинаясь на словах, и, сердито топнув ногой, уносится от нас.

Мы провожаем ее взглядом, а потом, немного успокоившись, начинаем нервно хихикать, не в силах остановиться.

Глава 37

Женя

— Мам! Пап! — радостно восклицаю, входя в гостиную, словно собираюсь объявить о чем-то важном, а не просто подарки дарить.

Родители, как всегда, по вечерам, уютно устроились перед телевизором. Мерцание экрана создает атмосферу волшебства. Свет торшера разливается по комнате, наполняя ее теплым уютом. Отец, как обычно, переключает новости, а мать углубилась в разгадку кроссвордов, время от времени обращаясь к отцу за подсказками.

Они оба прекращают своё занятие и переводят на меня взгляд со слегка нескрываемым удивлением. Мое сердце сжимается, когда я осознаю, что они начинают привыкать, что теперь я недостаточно частое явление в нашем доме.

Чувствую, как подошедшие слезы начинают затуманивать глаза, а нижняя губа трясется, готовая выпустить вырвавшиеся наружу эмоции. Что-то я в последнее время стала слишком сентиментальной! В порыве чувств бросаю пакет с подарками на кресло, обнимаю и целую каждого из них по очереди.

— Я так вас люблю, мои дорогие, — говорю, едва сдерживая слезы.

— Мы тоже очень тебя любим, доченька, — отвечает мама, поглаживая меня по спине.

— Хочу вручить вам подарки, — говорю, шмыгая носом, и тянусь за пакетом.

Мама с доброй улыбкой слегка отодвигает меня в сторону и берет подарок в руки. С любопытством разворачивает пакет и вынимает из него коробку, перевязанную красивой лентой. Внутри оказывается мягкий шарф из тонкой шерсти. Закрыв глаза, она глубоко вдыхает его аромат и прячет в него свое лицо.

— О, милая! — восклицает она, восхищенно изучая вещь. Какой же он мягкий и приятный! Спасибо тебе, моя дорогая.

Отец с тёплым взглядом и улыбкой на лице начинает развязывать один из подарков. Я вижу, как его глаза начинают сиять, когда он находит внутри долгожданную книгу, редкую и ценную находку.