Хищная слабость
Шрифт:
— Спокуха, Софи. Тебе ничего не угрожает.
— То есть, ты говорил у меня в голове, и мне это не померещилось? — слабым голосом спросила я.
— Ага.
— Получается, это ты стер память Крису и Дженни?
— В точку.
— И ты, укусил меня в последнюю нашу встречу? — смущенно добавила я.
— Бинго! — он постучал в ладоши. — Дружеская анкета заполнена, теперь можно бахнуть пивка.
Его короткие ответы меня совершенно не устраивали, я думала, что разговор будет более познавательным.
— Сколько тебе лет?
— Девятнадцать.
— И
Кай устало застонал.
— Еще одна поклонница Эдварда Калена! Я развиваюсь и расту, как обычный человек, Софи.
— Ну, прости. У меня нет методички по руководству с вампирами, — я нахмурила лоб. — Подожди, ведь ты бессмертен, ты не можешь взрослеть!
— Но я взрослею.
— Бессмыслица какая-то! Ты что, будешь стареть, пока не превратишься в трухло?
— Я не знаю, как это работает, ясно? — психанул он. — Я новичок. У меня не было дедушка вампира, который рассказал бы мне, что к чему.
Я сбавила темп. Окажись я на его месте, где бы я брала информацию о том, кем являюсь?
— У тебя есть сила, бессмертие способности стирать память и… Жажда?
— Верно. Единственное чувство, которое зря положили в комплект к вампиризму. Но я справляюсь. Всегда есть обходные пути. Ты еще подумываешь сбежать? На твоем месте, на твоем месте, я бы хорошо подумал.
Я покрылась мурашками.
— Значит, это ты убил всех людей, которые пропали?
— Что? За кого ты меня принимаешь? — искренне возмутился он. — Я не убивал их.
— А что ты с ними сделал? — испуганно спросила я.
— Слушай, — Кай приподнялся, — я шалил первое время, не спорю, но то, что пропадают твои сверстники, к этому я не имею никакого отношения. Мои руки чисты.
— Ты же вампир, и хочешь есть!
— И как это связанно? — буркнул Кай.
— Ты не убивал их? — переспросила я, с долей радости в голосе.
— Нет.
С моих плеч скатились гири, которые все время болтались по обе стороны. Кай не убийца. Не убийца, а значит, с остальным я справлюсь.
— Кто сделал это с тобой? В смысле, каким образом ты превратился в ампира?
— Я болел. Сильно. Мне было 6 лет, когда я попал в больницу. Шансов на выживание не было. Врачи даже не подходили ко мне, не спрашивали как мои дела, потому что им был неинтересен умирающий сирота, который не способен оплатить нужные лекарства. Каждый день, я ждал, когда смерть заберет меня. Каждый день, я боялся открыть глаза, потому что снова бы почувствовал невыносимую боль. Ни врачи, ни друзья, никто не приходил ко мне. Но безразличен я был не всем. Одна девушка, все же проявляла ко мне заботу. Она была очень мила ко мне и постоянно всячески поддерживала. Она сама была больна, я видел это, но никогда не жаловалась. При виде ее материнских глаз, мне всегда становилось легче. Я верил в ее слова. Верил, что смогу поправиться.
Мне стало жаль его. Он был совсем ребенком и остался один, с страшным приговором на руках. Мне хотелось обнять его в тот момент,
Сделав несколько глотков, он продолжил:
— Каждый вечер, медсестра приходила ко мне в палаты. Меняла тряпку с горячей на холодную и прикладывала ко лбу. А потом смотрела, как я засыпаю. Я помню ее глаза, чистые и сочувствующие. В этом вы похожи. Прямо сейчас, так ты смотришь на меня, Софи.
Я проморгалась, и подавила в себе слезы. Я предчувствовала, чем закончиться рассказ. Появилось огромное желание стать глухонемой и просто этого не услышать. Но убегать от этого, было бесполезно.
— Что произошло дальше, Кай? — требовательно, сквозь слезы, спросила я.
— Ты же сама знаешь конец истории, — сказал он мягко.
— Говори!
— Медсестра опоила меня. Что это было, я не имел понятия. Я помню только то, что почувствовал жжение в венах, а следом и боль. Мое тело билось в конвульсиях, а десна резало бритвой. Я был уверен, что умираю. На следующий день, я проснулся здоровым. Я проснулся другим.
Весь этот разговор давался мне с трудом. Это самая тяжелая правда, какую мне пришлось услышать. Это было сравнимо, с новостью о маминой смерти.
Я перемалывала его слова, у себя под носом.
— Она дала тебе лекарство…
— Только потом я узнал, что оно было в единственном экземпляре, и она пожертвовала его для меня. Не спасла себя и вскоре умерла. Она отдала свой единственный шанс на жизнь, никому не нужному человеку. Это твоя мать, Софи. Это Оливия Блек со мной сделала.
Я ждала, когда он скажет это. Ведь услышав начало истории, все было легко предсказать. Я была благодарна, что он честен со мной, но это было очень тяжело воспринять.
— Господи, — на выдохе, прошептала я.
— Дело не в этом, Софи, — он помедлил. — Вся правда в том, что я возненавидел ее за это. Она даровала мне жизнь, о которой я не просил. Я не хотел этого, но Оливия не оставила мне выбора и тогда, я поклялся, что уничтожу весь ее род.
Я медленно подняла на него глаза.
— Не смотри на меня так! — он повысил тон. — Мне приходилось выживать! Мне приходилось убивать, черт возьми! Только потом, я справился с жаждой. Каждая жертва, которая умирала в моих руках, напоминала мне, как я ненавижу Оливию Блек. С каждым днем, я набирался сил, чтобы в итоге отомстить.
Слезы душили меня. Этот удар поддых, отправил меня в нокаут.
— Я узнал, что у нее осталась дочь. Дочь, которой я вынес смертный приговор. Я искал тебя несколько месяцев, лишая жизни, всех подходящих под твой возраст, белокурых, с голубыми глазами девушек с вашего города. Или же просто стирал им память, если был сыт.
Я остановила его.
— Я не верю тебе! Нет, я… Я не верю!
— Ты можешь отрицать это, но в глубине души ты знала, кто я такой и чем это может тебе грозить. Я не пойму одного, почему ты оправдывала меня.