Хищник и озорница

Шелдон Дороти

Мартин не знал, сколько его сестра заплатила Дженнифер, но не сомневался, что неудобства, причиненные ей переездом, щедро компенсированы. Разумеется, деньги нужны Дженнифер на заслуживающие уважения цели, но когда-нибудь ее брат встанет на ноги, и тогда Дженнифер, как и любая другая женщина, захочет пожить для себя, а это «для себя» потребует денег, которых у честного полицейского не бывает в избытке.

— Здесь есть вода? — спросила Дженнифер.

— Здесь есть ванная.

Он указал на дверь в соседнюю комнату.

— А как насчет?…

— Там

вполне хватит места для массажа. Поверьте, Джон позаботился обо всем.

Дженнифер покачала головой.

— Удивительно.

Мартин отвернулся, чтобы не смотреть на ее разрумянившееся лицо, не видеть, как шевелятся пухлые губы, как блестят глаза…

— Вот это и называется богатством, так что пользуйтесь. Пока есть возможность.

Дженнифер направилась в ванную. Вскоре оттуда донесся звук льющейся воды. Мартин представил бьющие из крана струи, клубы пара, заполняющие помещение… влажные тела под душем. Дженнифер не понадобится много времени, чтобы разогреть его.

Он закрыл глаза, отгоняя соблазнительные образы, но они тут же сменялись другими, не менее живыми и волнующими. Вот они стоят в кабинке, за полупрозрачной шторой, подставив лица упругим струям. Вода стекает по плечам Дженнифер, по грудям, по животу… Их тела трутся друг о друга, желание рвется наружу…

Мартин открыл глаза и сделал глубокий вдох. Эта женщина сведет меня с ума, подумал он. Дальше так продолжаться не может. Надо искать какой-то выход. Но прежде необходимо посмотреть, что она для меня приготовила.

Закрыв за собой дверь ванной, Дженнифер открыла холодную воду и освежила лицо. Потом оглядела комнату. Что ж, Мартин прав, все необходимое на месте. Твердо настроившись на рабочий лад, она вернулась в зал и только тогда вспомнила, что забыла попросить его раздеться. Неизбежное не отложишь.

— Если мы хотим приступить к делу прямо сейчас, то вам нужно снять рубашку.

Глаза Мартина озорно блеснули, как у человека, которого попросили исполнить любимый фокус. Он не стал отворачиваться, а принялся медленно, действуя одной рукой, расстегивать пуговицы.

— Не обольщайтесь, — фыркнула Дженнифер.

— Я просто не смогу как следует согреть ваше плечо, если вы не разденетесь. И не изображайте стриптизера.

Мартин рассмеялся.

— Неужели вам не хочется полюбоваться моим обнаженным торсом?

Дженнифер не смутилась.

— Я повидала их вполне достаточно и уверена, что ваш ничем не отличается от других.

Ложь далась ей нелегко, и Дженнифер отвела взгляд.

— Как жаль, — Мартин сокрушенно вздохнул, — а я так надеялся.

Дженнифер рассмеялась, но тут же стала серьезной, услышав, как он застонал — очевидно от боли.

— Что случилось? — встревоженно спросила она, видя, что Мартин стаскивает рубашку, пользуясь не одной, а двумя руками.

— Все в порядке, — успокоил он ее.

— Неловкое движение… ничего страшного.

Интересно, как ему это удалось? — подумала она.

— Вы же сказали, что не проходили курс реабилитации.

Мартин отвернулся.

— Я

этого не говорил. Один мой знакомый дал несколько советов, как разработать руку. Я делал кое-какие упражнения.

— Кое-каких упражнений недостаточно, — строго сказала Дженнифер.

Он подмигнул ей.

— Теперь у меня есть вы.

— Я могу помочь только при условии, что вы готовы пройти весь курс. А никаких гарантий с вашей стороны еще не последовало.

— Меня это не беспокоит.

— А меня беспокоит.

Дженнифер сделала шаг вперед, показывая, что словесные игры закончены и пора переходить к делу.

— И позвольте мне помочь вам снять рубашку.

Мартин не ответил, но, прищурившись, посмотрел на нее. Дженнифер знала, о чем он думает: приняв помощь, человек рискует показаться слабым. Продолжая сопротивляться, нетрудно предстать в глупом виде, В другой ситуации она не стала бы вмешиваться в эту внутреннюю борьбу и позволила бы пациенту самому принять решение, но в данном случае ей не хотелось ущемлять его гордость, вынуждая к добровольной капитуляции.

— Перестаньте, Мартин. У меня действительно хорошие руки, вот увидите.

— Не сомневаюсь.

От его хриплого голоса у Дженнифер по коже побежали мурашки. Стоило Мартину оказаться рядом, как вся ее решимость куда-то исчезала, словно таяла под лучами его неотразимого обаяния.

Расстегивая оставшиеся две пуговицы, Дженнифер коснулась теплой кожи и ощутила, как напряглись мышцы под ее пальцами. Тело Мартина реагировало также, воспринимая каждое прикосновение как сексуальный сигнал. Внизу живота растеклось тепло, и соски, словно в ожидании любовной ласки, потянулись вперед.

Никогда прежде ни один пациент не вызывал у Дженнифер подобных чувств, а потому теперь, стягивая с Мартина рубашку, Дженнифер с ужасом смотрела на свои дрожащие руки. Как же она будет работать? Как будет разминать это горячее, влекущее тело? Как удержится от того, чтобы не припасть к нему губами, вбирая в себя пьянящий мужской запах? Как?

Рубашка выскользнула из ее рук. Инстинкт подсказывал Дженнифер отступить, сохранив безопасную дистанцию, но обнаженная грудь Мартина притягивала. Как притягивает первооткрывателя неизведанная земля. Медленно, чтобы не причинить боль, они провела ладонью по загорелой коже рядом со следами от пуль.

— Ммм, — простонал Мартин, закрывая глаза.

— Чертовски приятно. Готов терпеть эти мучения до рассвета.

— Вам и должно быть приятно, ведь в этом моя работа, — бесстрастно сказала Дженнифер.

— Когда мы пройдем весь курс, вы почувствуете себя намного лучше.

— Вы уж постарайтесь.

Он поднял здоровую руку, провел указательным пальцем по ее подбородку.

Дженнифер понимала, что если не отступит сейчас, то вся ее работа окажется под угрозой, но сила желания толкала ее вперед вопреки предостережениям рассудка. Будучи не в состоянии сопротивляться ей, Дженнифер наклонилась и осторожно приникла губами к тому месту, где кусок металла разорвал плоть Мартина.