Хищник, который меня купил
Шрифт:
Озноб пробежал по коже.
Если так… то я останусь заперта на этом корабле, дрейфующем в космосе.
Будто в огромном карцере.
Еды хватит надолго. Как и воздуха. А вот тепло будет уходить стремительно. И свет погаснет очень скоро. Я проведу здесь ещё лет пять… в одиночестве. Темноте. И холоде.
Одна. Совсем одна.
Меня затрясло. Паника подступила к горлу, передавила удавкой.
Я сама не поняла, как вместо осторожного шага, сорвалась на бег. Мои ступни гулко одарялись о металлический пол. Красный свет
— Чезар! — крикнула я. Свернула один раз, и снова крикнула: — Чезар!
И тут где-то справа раздался далёкий, едва слышный шелест.
Я замерла. Резко развернулась на звук, вглядываясь в тёмный зев коридора, откуда он донёсся. Там было совсем темно, и даже аварийные лампы там не горели.
Похоже, мне нужно было идти именно туда.
“Это просто темнота, Селена. Темнота не кусается, если в ней нет собак”, — сказала я сама себе. Но во рту всё равно предательски пересохло. Темнота ассоциировалась у меня с тюрьмой. С карцером. С болью. Но ещё страшнее было остаться одной. Не успеть помочь!
Поэтому я пошла на звук, хоть каждый шаг и давался мне так, будто я шла по канату над бездной.
“И как я вообще могла позволить Чезару оставить решение этой проблемы до утра?!” — ругала я себя. Хотя одновременно понимала — я только-только пришла в себя, раньше попросту не могла нормально соображать. А уж про контроль силы и речи не шло.
— Виан? — шепнула я в густой мрак.
Ответом была тишина.
Красные лампы остались позади, и я продвигалась медленно. Но вскоре нащупала ногой порог, наткнулась пальцами на стальные листы двери. Они были холодными, почти ледяными. И снова мне почудился какой-то звук — прямо за ними.
Сжав дрожащие зубы, я схватилась за дверные листы — они легко поддались, разошлись в стороны. Я шагнула во мрак и холод. В нос ударил неприятный металлический запах с нотками гнилостно-сладкого и влажно-медного — наполнил лёгкие. Горло пережало от тошнотворного порыва. С трудом, но я его удержала.
Запах был мне знаком, но пока что я не понимала откуда.
Здесь было так темно, что я не видела даже собственных рук.
— Чезар? — мой голос прозвучал жалко, тоненько. Совсем испуганно.
Я была готова заплакать. Уйти. Тревога грызла сердце, будто собака кость. Но вместо того, чтобы отступить, я почему-то снова сделала шаг вперёд. И ещё один и ещё… как вдруг моя нога зацепилась за что-то, и я споткнулась. Упала, успев выставить ладони и угодила ими в нечто липкое.
И в туже секунду под потолком раздался гул. Мигнул свет. Затем снова… а потом разгорелся во всю. И я увидела… увидела, что мои руки в чём-то красном. А то, обо что я споткнулась… напоминает по форме человеческую руку.
А передо мной… если поднять взгляд — высится гора сваленных друг на друга человекоподобных кукол.
Кукол
Кукол, которые, конечно, не были куклами.
Но разум отказался принимать такую реальность.
Я сидела на месте, а внутри всё кричало. Вопль ужаса подбирался к горлу, готовый сорваться с моих губ. Но я отчаянным волевым усилием подавила порыв, обращая его в задушенный всхлип.
Тело окатила ледяная волна первобытного страха. Пальцы словно окоченели.
Я задержала дыхание, перестав даже дышать. И в комнате стало жутко тихо, как в заброшенной могиле. Могилой она и была. А запах — этот отвратительный запах — был вонью разлагающихся тел.
Я медленно вытащила руку из липкого месива и уставилась на неё. Живот скрутило, а потом меня вырвало на пол. Желудок покинули: кофе, булочка с корицей, куриный бульон… доброта и ласковость Чезара, его протянутая рука и честность — всё то лживое-доброе, чем я так радостно наполнила себя, и что оказалось ядом.
Я тяжело задышала — через рот. Потом с натугой встала. Заставила себя встать. И пошла, как на ходулях... Заставила себя идти! Прочь! Бегом! Обратно — тем же путём — никого не встретив на пути.
Сердце едва не выпрыгивало из груди.
Дверь в мою каюту была приоткрыта, внутри горел свет. Но никого не было — слава космосу! И я сразу метнулась в душ, чтобы смыть с запах чужой смерти со своих рук и тела. Я тёрла ладони, пока они не стали такими же красными как кровь, в которой я измазалась в той страшной комнате.
В голове метались горькие режущие мысли.
Трупы! Безумие… Столько мёртвых тел. Убиты… насильственная смерть. С ними дрались псионики. Или псионик… Там ведь не шиарийцы — люди! Пытались защищаться, но… Перегоняет он корабль — как же! В чём ещё он соврал?! И что ждёт меня, когда помогу ему?! Я тоже окажусь там?
Когда я вновь упала на кровать и попыталась уснуть — то не смогла. Каждый раз, когда закрывала глаза, мне мерещилось, что матрас такой мягкий, что затягивает внутрь, как зыбучий песок. А стоит мне расслабиться, мёртвая рука обхватит мою шею и придушит, будто мышеловка — глупую мышь.
Промучавшись полчаса, я сползла на холодный пол… свернулась калачиком на стальных панелях. И мне тут же стало спокойнее. Лучше пусть сразу будет твёрдо и холодно, чем поддаться обману. Опасно привыкать к теплу. Опасно доверять чужой ласке. И тут мой взгляд упал на браслет коммуникатора. Индикатор горел зелёным. Оказывается, на нём висело сообщение.
“Всё в порядке?“ — спрашивал Чезар.
Судя по времени, он написал, когда я принимала душ. Возможно, заметил использование воды по системам корабля. Ведь если бы он узнал, что я видела в той комнате — вопрос был бы совсем иным.