Хищник

РуНикс

Вечеринка была в самом разгаре, организованная на просторной местности дома кого-то из семьи Марони. Чертов Наряд. Хорошо, что она провела как можно больше исследований за последние несколько дней.

Морана оглядела хорошо освещенный сад из тени, заметив лица, которые она видела в новостях на протяжении многих лет. Нескольких она видела в собственном доме в детстве. Она заметила солдат Наряда, слоняющихся по округе со стоическими лицами. Увидела женщин, в основном украшавших руки мужчин, с которыми они были. Увидела врагов.

Не обращая внимания на зуд от парика, Морана

выглядела просто шикарно. Сегодня вечером она постаралась выглядеть по-другому. В длинном черном платье, которое она надела, скрывались ножи на ее бедрах, один из которых каким-то образом перекрутился и пытался впиться в нее. Браслет на ее руке был куплен в даркнете со

скрытым слотом для аэрозольного яда, который не продавался на рынке. И она туго заплела свои темные волосы, надела шелковистый парик из светлых клубничных волос, а губы были красными, как сирена. Это была не она. Но это необходимо. Она планировала эту ночь несколько дней. Несколько дней полагалась на этот план, что он сработает. Она не могла облажаться. Не после того, как была так близко.

Она взглянула на особняк, вырисовывающийся позади людей. Это был зверь. Другого способа описать просто не было. Подобно древнему замку, похороненному на холмах Шотландии, дом — странный гибрид современного особняка и первобытного замка — был чудовищем. Зверем с чем-то своим в брюхе.

Морана тайком стряхнула озноб, и прохладный воздух, благоухающий ночным цветением, который пытался лизнуть ее кожу.

Ее внимание привлек громкий мужской смех. Не сводя глаз с сложенного седого мужчину, смеющегося вместе с другими в северном углу поместья, Морана внимательно посмотрела на него. Его лицо было в морщинах от возраста, руки были чистыми, откуда она могла видеть.

Ой, сколько крови было у него в руках. Очень, очень много крови. Не то чтобы никто в их мире этого не делал. Но он вырезал себе нишу как самый кровавый из всех, включая ее отца.

Лоренцо «Бладхаунд» Марони был боссом Наряда Тенебры, его карьера длилась более четырех десятилетий, репутация была длиннее, чем ее рука, хладнокровное отношение вызывало восхищение в их мире. Морана была рядом с такими людьми достаточно долго, чтобы это ее не

потрясло. Вернее, научилась это не показывать.

Рядом с Лоренцо стоял его старший сын Данте «Стена» Марони. Хотя его красивое лицо могло ввести в заблуждение некоторых, Морана провела достаточно исследований, чтобы не недооценивать его. Сложенный как стена, мужчина возвышался почти над всеми, его тело было крепким. Если верить слухам, он занял ключевую роль в организации почти десять лет назад.

Морана сделала вид, что потягивает шампанское. Обменявшись вежливой улыбкой с женщиной, которая взглянула в ее сторону, она наконец позволила своим глазам заблуждать по мужчине, который молча стоял рядом с Данте.

Тристан Кейн.

Он был аномалией. Единственный некровный член семьи, принявший клятву на крови. Единственный не кровный член, который так высоко в Наряде. Никто точно не знал, какое место он занимает в иерархии, но люди понимали, что это очень высокое место. У всех имелись теории относительно того, почему, но никто не знал наверняка.

Морана приняла его. Он стоял высокий, всего на дюйм или около того ниже Данте, в повседневном черном костюме-тройке без галстука. Его темно-русые волосы были почти темно-каштановыми, остриженные близко к голове, а глаза светились на расстоянии.

Морана знала, что они синие. Ярко-синие. Она видела его фотографии, всегда откровенные кадры, на которых он выглядел на удивление пустым. Морана привыкла к невыразительным лицам в их мире, но он поднял это на ступеньку выше.

Хотя его мускулистое тело было привлекательным, Морана не могла отвести взгляд. Это произошло из-за историй, которые она слышала о нем в последние несколько лет, в основном подслушивая разговоры, особенно разговоры ее отца.

По слухам, Тристан Кейн был сыном личного телохранителя Лоренцо Марони, который погиб, защищая босса почти двадцать лет назад. Тристан был молодым, его мать умерла после смерти мужа.

Лоренцо по неизвестным причинам взял юношу под свое крыло и лично обучил его навыкам торговли. А сегодня Тристан Кейн стал сыном Бладхаунда Марони. Некоторые говорили, что Марони предпочитал его собственной крови. Фактически, было сказано, что после выхода Марони на пенсию, боссом Наряда станет Тристан, а не Данте.

Тристан «Хищник» Кейн.

Они назвали его хищником. Его репутация

предшествовала этому. Он редко выходил на охоту, но когда выходил, он отправлялся прямо в уязвимое место. Никаких отвлекающих факторов. Никаких шуток. Несмотря на своё невозмутимое отношение, этот мужчина был более смертоносным, чем нож, врезавшиеся в ее бедро.

Он также являлся причиной того, что она пришла на вечеринку.

Она собиралась убить Тристана Кейна.

***

Жизнь дочери босса семьи Порта Теней подготовила ее ко многому. Но не к этому. Несмотря на то, что Морана росла в окружении преступности, она была на удивление защищена от уродства их мира. Она училась на дому, училась в университете, а теперь работала разработчиком-фрилансером. Все очень просто.

Именно поэтому она не могла справиться с этим. Она не была готова проникнуть в дом врагов своего отца и, соответственно, ее. И она определенно не была готова убить данного врага.

Может, ей и не нужно его убивать. Возможно, похищение сработает лучше.

Как будто.

Более часа Морана внимательно, не слишком очевидно, наблюдала за Тристаном Кейном, ожидая, что он просто двинется. Наконец, оставшись приклеенным к Марони с темным хмурым взглядом на красивом лице, он отделился и двинулся к бару.

Морана раздумывала, подойти ли к нему на открытом воздухе или подождать, пока он не войдет в дом. Спустя доли секунды нерешительности она остановилась на последнем варианте. Первый вариант был слишком опасным, и если она разоблачится, это будет означать не только ее смертный приговор, но и войну между двумя семьями. Война мафии. Она вздрогнула, просто вспомнив все болезненные сказки, которые слышала за эти годы.