Хищник

Соколов Михаил

– А по большому счету, не в обиду Сергей Владимирович вам, тут в своей душе ничего не разберешь, а чужая уж совсем потемки.

– Ладно, не будем хреновину разводить. Меня что, действительно, подозревают? Я, действительно, задержан?

– Сергей Владимирович, Сергей Владимирович, - раздвинул резкие морщины в улыбке майор Вараскин.
– Никто вас задерживать не собирался. А на счет подозрений... Ну так все подозрения спишутся, когда мы найдем убийц. Вы согласны? Тогда напоследок посошок и по делам.

Теперь уже майор Вараскин разлил коньяк по рюмкам. На пиво так никто внимания не обратил. Выпили. Закусили кусочками шоколада, и я поднялся.

– Не смею задерживать.

Тут же остановился,

вновь повернувшись.

– Да, пушку мою, если позволите.

Майор Вараскин протянул пистолет, и я вышел. Дорогу я знал, так что вышел без провожатых. Надо было решать, что делать дальше. Посмотрел на часы: четырнадцать часов семнадцать минут. Отсюда до "форда", оставленного у дома Наприенко, было минут двадцать езды. Вынул телефон из чехла на ремне, позвонил в офис. Распорядился прислать за ним к зданию УВД. Дежурный обещал, что машина будет через десять минут. Потом позвонил домой, Катя сняла трубку после третьего звонка.

– Сережа! Это ты? А я в ванне была, стирала.

– Что ты там стирала? Впрочем ладно, стирай, если тебе нравится. Могла бы кого-нибудь нанять, носили бы твои вещи в стирку. А ещё лучше, выбрасывай и сразу новые покупай. Денег, что-ли, мало?

– Ну Сереженька!..

– Ладно, это я так ворчу. Знаешь, котенок, я может быть задержусь, дел полно. Ты слышала, полковника Конева с семьей подорвали.

– Не может быть!

– Может, котенок. Так что ты меня особенно не жди. Мне ещё надо заехать в пару мест. Хочу Аркадия пристроить в Княжеский замок. Там ему будет безопаснее, я думаю.

– Ты поедешь к этой противной Ленке?

– Да ладно тебе, крошка. Совсем недавно она не была такой противной. Помнишь, одноклассница и все такое?

– Может раньше она и ничего была, но сейчас она совсем другая.

– Ну хорошо, хорошо. Когда приеду, закатим куда-нибудь в ресторан. По твоему выбору. Вот тебе и задание до моего приезда, думай, куда мы поедем.

Ждать долго не пришлось. Скоро на "уазике" прикатил Сашка-Селедка. Прозвище получил за неуемное пристрастие к упомянутой рыбе. Я с ним познакомился в Чечне. Он уже тогда был притчей во языцах, даже во время боя немыслимым образом успевая находить в покинутых "чехами" домах селедку в банках или просто так, уже готовую к употреблению. И удивительно, ни разу не отравился. Впрочем, любовь - любовью, но он ясно представлял возможную опасность: иногда отказывался от совершенно внешне аппетитной рыбки.

Сашка подъехал и лихо затормозил передо мной. Хозяйская жилка немедленно подсказала сделать замечание на счет стираемой резины, но здравый расчет вынудил этого не делать: все-таки ребятки приносили доход как раз из-за своей неуемной лихости.

– Куда шеф?
– спросил Сашка, долговязый черноволосый, двадцатисемилетний, в прошлом десантник, ныне - работник охранных структур, так же, как и многие прошедшие службу в казенных структурах, вынесший ненависть к начальству, всегда озабоченному собственной выгодой и ожиданием иерархического нагоняя. За счет своих воинов.

Я назвал адрес и, корректируя повороты, через восемнадцать минут достиг места. Никем не тронутый "форд" стоял там, где я его оставил.

– Я свободен, шеф?
– спросил Сашка.

– Да. Дальше я на своей тачке.

– А что вообще творится? Ребята говорят, война вроде начинается.

– Вряд ли. Я сам думаю управиться, - сказал я. И тут же задумался. Вопрос Сашки подсказал мысль...
– Да, передай ребятам, пусть на всякий случай мобилизуются. Скажешь Семену, он пусть свяжется с Лёхой, а там передадут всем остальным. Я думаю, вряд ли, но на всякий случай пусть будут в полной готовности.

Я ещё постоял, собираясь с мыслями, потом махнул рукой, езжай, мол, сам сел в свой любимый "форд", закурил и тронулся с места, быстро набирая скорость.

Скоро

я уже был в пригороде. К вечеру на дороге появилось больше машин, приходилось напряженнее следить за дорогой, лавируя между встречными и попутными автомобилями, и довольно поздно я вдруг обратил внимание, что мчусь с довольно приличной скоростью. Я взглянул на секундомер, тот показывал девяносто километров. Тут же, желая избегнуть столкновения, я, маневрируя, нажал на педаль газа, перестроился и, одновременно обгоняя плетущуюся "Волгу", догнал всеми этими маневрами скорость до ста пяти километров. Некоторое время, совсем недолго - секунду-две - ехал с этой скоростью, как вдруг отметил, что нога давно уже давит на педаль тормоза. Осознав это, я оглянулся назад, вновь резко надавил педаль... И так же безрезультатно. Машина продолжала мчаться. Ручной тормоз тоже не работал. Хуже всего было то, что на этой, уже почти загородной дороге, многие двигались с повышенными скоростями и, иногда, чтобы не столкнуться при вынужденном обгоне, да со встречными машинами, приходилось нажимать педаль газа. И душила ярость на тех, кто в мое отсутствие успел попортить тормоза. Ребята отнеслись к делу творчески. Или им надоел один и тот же метод? Если судить по разнообразию способов убийств, второе предположение имеет более реальную основу. Секундомер показывал сто двадцать, когда я вылетел за пределы города. И хуже всего было то, что впереди, насколько я знал, не было никакого препятствия, с помощью которого можно было бы безопасно погасить скорость. Хотя бы стог сена! Не завалящего, частно-собственнического, а большого, колхозного, в который от души можно было бы врезаться.

Я попробовал выключить мотор. Увы! Все было продумано, все было сделано профессионально. Приходилось следить за дорогой и лететь, лететь... Вдруг я понял, что делать. Дальше дорога разветвлялась. Правая, более узкая, шла к Волге, основная дальше, откуда надо было сворачивать к лесу Князя. Я свернул направо и понесся к Волге. Вспомнил, что один из витков дороги проходит недалеко от прибрежного обрыва и, как-то, я видел прыгающих здесь подростков, с десяти метровой высоты красовавшимися смелым полетом перед девчонками. Именно в этом месте , с сожалением прощаясь со своим прекрасным, везже проходимым "фордом", с дикой скоростью взлетел в воздух. В полете я открыл дверцу и, оттолкнувшись от порога машины, ушел в сторону. В воду врезался чуть позже утерянного скакуна. И, как был уверен, здесь оказалось глубоко. Я тормозил раскинутыми руками, поэтому дна, как и надеялся, не достиг. Вынырнул, подставил лицо слепящему солнцу, и, собираясь с силами и изгоняя излишек злости, полежал секунду на воде, потом быстро поплыл к берегу.

Пришлось проплыть немного ниже по течению, где берег, снижаясь, переходил в пляж. Здесь нашел стайку подростков, которые, сидя на своих полотенечках, очумело смотрели на меня.

– Видели?
– подмигнул я им.
– Видели, как я прыгал?

Все закивали, видели, мол.

– Это я тренируюсь, - объяснил я и начал раздеваться.
– Хочу в каскадеры записаться, там каждый день вот так придется прыгать. Боюсь, придется прервать тренировки, машины кончаются, да и скоро здесь плотина будет из иномарок.

Ребята продолжали дико смотреть на меня. Раздевшись до трусов, я выжал рубашку и джинсы и развесил на кустах. Долго сушиться не стал. Подождал пятнадцать минут (часы у меня, действительно, были водонепроницаемые) и одел на себя теплую, но сразу ставшую охлаждать кожу одежду.

Пока сушился, пока одевался я думал, что делать дальше. Телефон не работал. Ну это естесственно, какая иностранная электроника выдержит русское купание! Ничего, как-нибудь. И подумал, что хватит мушкетерствовать, и вообще, больше без денег из дома ни ногой. Привык, понимаешь, что все идет само собой. А как сейчас? Без машины и без денег?