Хищник
Шрифт:
— Да никак! — генерал стукнул раздраженно кулаком по столу. — Не хотят инопланетяне общаться с нами и все тут! Вот когда начнешь понемногу разбираться в специфике работы своего отдела, то поймешь, что обычно кто-то из своих под зеленых человечков работает, а инопланетяне смотрят на нас с высоты своих технологий и хихикают над нашими потугами разобраться в том, как устроена вселенная. Иди! Поверь, не хищник это был, а человек…
— Но как это могло быть?
— Так я тебе и рассказал! Еще не хватало, чтобы ты начал гоняться
— Есть! — Александров вышел из кабинета, недоумевая, чего это генерал так рассердился.
Он хорошо помнил Калужское дело, потому что оно было первым, которое ему пришлось расследовать.
Ребят, создающих круги на полях, местные нашли за три дня без особых проблем, чуть позже заказчика. Причина тоже стала понятна сразу: придавленный колос отечественный комбайн не берет, а американских машин здесь вовек не видели, значит, каждый нарисованный на поле круг — приличные убытки. Тем более что ребята старались, практически все поля истоптали.
Дело получилось громкое, тех ухарей, кто хотел фермеров с земли согнать, примерно наказали. Суд получился громкий.
Кстати, пока ребята сами во всем не признались, пострадавшие фермеры твердили о том, что видели, как инопланетные тарелки кружились по ночам над их полями.
Вернувшись в столицу, Александров получил от Круглова благодарность за умело проведенное дело, что было само по себе неплохо, а когда дело о кругах на полях описали многие столичные газеты — явно не без помощи генерала — то еще и приличную премию.
Зайдя в кабинет, Юрий нашел на своем столе записку от эксперта. В ней говорилось о том, что десять лет тому назад были найдены два мертвых тела, убитые тем же способом. Люди были убиты в Пермской области, в небольшой деревушке. Туда были отправлены две экспедиции и пропали. Дальше прилагался рисунок измененной кисти руки, которая вполне могла стать оружием убийства в многоэтажке.
Озадаченный Александров поднялся вновь к генералу и показал записку эксперта, тот внимательно ее прочитал и неодобрительно хмыкнул.
— Я сказал: не наше это дело, оно расследуется по обычным каналам. Но если произойдет еще что-то, или руководство решит, что без нашего участия не обойтись, то мы подключимся к нему.
Юрий заметил, как заблестели глаза у генерала, когда тот увидел рисунок, и был готов поклясться, что у его непосредственного начальника имеется к этому делу особый интерес, который тот показывать не хочет.
— Просто решил, что должен вас проинформировать, — ответил он, пожав плечами, и перевел разговор на другую тему. — Я понимаю, нам дело Слона не потянуть, кадров для этого нет.
— В этом можешь не сомневаться, — кивнул генерал. — Записку эксперта оставь, я ее покажу кое-кому…
Майор вышел из кабинета немного озадаченный и отправился в архив.
На его удивление нашлось всего два документа по тому убийству: в одном рапорт участкового капитана
На рапорте имелась резолюция: «Расследование прекратить». Подпись неизвестного ему генерала. Другой документ — записка эксперта, в которой было сделано предположение, что орудием убийства могла послужить окостеневшая человеческая рука и предложение направить туда экспедицию. На этом документе тоже имелась резолюция: «Направить!» И… больше ничего…
Странно. Обычно проводится расследование, собирается не одна папка свидетельских показаний, а тут в деле ни одной бумажки. Да и об экспедиции больше ни слова.
Юрий решил спросить об этом архивариуса — мудрого, морщинистого пенсионера по фамилии Сидоров. Тот, неопределенно пожав плечами, ответил, что действительно документы кое-какие имелись, но после переезда в новое здание были переданы в другое управление, которое позже реорганизовали, а затем и совсем сократили — так что вероятнее всего они утеряны.
— А не поступало ли каких материалов по таким же странным убийствам?
— Почему не поступало? Документы приходят, но сразу перенаправляются дальше по указанию генерала Круглова.
— А куда?
— Не могу знать: приходит посыльный, забирает пакеты и уносит, копии запрещено снимать.
— Но так не положено!
— А делается, — усмехнулся хитрой улыбкой старый архивариус, который повидал уже многое в этой жизни. — Есть документы, к которым требуется специализированный допуск, и дело даже не в грифе секретности, а в особой значимости. Вы еще человек новый, вот поработаете у нас, оботрётесь, может, тогда и к таким материалам допустят, а пока советую об этой теме забыть.
— Как же я могу что-то забывать, если над этой информацией работает мой отдел?
— Если бы это дело поручили вам, вы бы имели полный допуск, а так простите, не ваше оно…
— А у меня разве неполный допуск? — искренне удивился Александров. — Неужели бывает выше?
— Конечно — например, государственной важности! — архивариус блеснул фарфоровыми вставными зубами. — Кстати, я обязан сообщить о вашем интересе к этим документам генералу Круглову, для того эти два документа здесь оставлены, чтобы знать, кто на них клюнет. Не возражаете?
— А если так, тогда что? — Александров помрачнел, уже представляя неприятный разговор с генералом, он же ясно дал понять: не твое это дело, не суйся. — Как быть?
— Коньячок я люблю армянский, а пенсии на него не хватает, — усмехнулся Сидоров. — И это я говорю тебе из жалости, а не от жадности, парень ты еще молодой, до пенсии долго служить, а загнать могут так далеко, откуда не возвращаются. Ты же вроде в таких местах уже бывал?
— Конечно, без вопросов, будет коньяк, — кивнул майор, облегченно вздыхая. — Завтра занесу.