Хищник
Шрифт:
Во всех изменениях есть хорошее, только трудно это разглядеть и понять. Так учил Док, и он всегда оказывался прав, возможно потому, что давно понял, природа необъятна и безгранична, а человек ничтожен.
Ладно. Кот вздохнул и прибавил ходу. По-крайней мере сейчас все просто.
Надо лишь добраться до госпиталя, увидеть Сергея и понять, сможет ли он перенести долгую поездку. А вот после этого уже можно будет строить планы возвращения домой.
Александров заглянул в паспорт: перед ним сидел Корнеев
Явно же не исключительная смелость этого раннего посетителя была причиной. К данному субъекту подобное определение никак не относилось, иначе не сидел бы он сейчас перед ним и не рассказывал, захлебываясь от собственной гордости, о том, как в его квартиру пришел некто и предложил нечто живое исполняющее желание, а он побежал в ФСБ закладывать своего благодетеля.
Майор и раньше догадывался, что удача раздается не всем одинаково — кому-то больше, другим меньше. Вот ему, например, досталось на самом донышке, но хоть что-то — поэтому он жив, а половина его ребят мертва.
Его боевым товарищам точно не помешала бы это существо, исполняющее желание, особенно тем, кто сейчас трясется в БТРе по горам, или ползет по высохшей степи, толкая перед собой автомат.
Раньше он никогда бы не поверил в существование такого, как не поверил в это Корнеев, но, поработав в отделе, убедился, что в мире происходит много странного, необъяснимого, и часто того, что в обиходе люди называют чудом.
Павел Григорьевич рассказывал, а Юрий все еще пытался понять мотив его поступка. За везенье и удачу любой человек на земле отдаст все, что у него есть, но вот сидит перед ним человек, который мог бы стать счастливейшим из смертных, а ему это оказалось не нужно.
Впрочем, лично ему повезло, что тот пришел, потому что если дело правильно раскрутить, на нем можно заработать неплохие дивиденды. Правда, для начала следует добраться до человечка торгующего чудесами. Юрий откашлялся и задал первый вопрос:
— А почему продавец за симбионта — я правильно его назвал? — запросил небольшую цену, скорее символическую? Могло ли это быть подарком?
— Для кого, может, тысяча рублей мало, а кому-то за нее горбатиться надо, — фыркнул возмущенно Корнеев. — Мне тоже это показалось подозрительным, а парень ответил, что деньги просит по минимуму и то только потому, что такие вещи не дарят. Якобы тогда чудо не произойдет. Врал, сволочь! Заманивал. Я сразу понял!!
— Есть такое суеверие, ни одна цыганка ворожить не будет, если хотя бы копейку на ладонь не положишь.
— Вот-вот. Цыган, блин!
Александров задумался.
Хорошо бы договориться с этим человеком, чтобы тот таскал разные чудесные организмы только ему. Добиться монополии, установить свои цены.
После этого весь мир будет лежать у его ног, выпрашивая счастливые симбионты.
Да
Юрий осторожно вздохнул и снова вернулся из заоблачных высот на грешную землю. Хорошая мысль, только осуществить ее будет непросто. Не зря Круглов все засекречивает, наверное, давно об этом знает…
Ничего, тут главное не глупить и не спешить.
Смутно все… неопределенно, поэтому требуется повышенная осторожность, но при этом желательно не упустить возможную выгоду. А Корнеева хорошо бы посадить под колпак, чтобы не прозевать, когда к нему придет парень с симбионтом исполняющим желание.
Жаль, что без Круглова организовать слежку не получится. Только он может дать команду. Придется идти за разрешением…
Интересно, как он прореагирует на этот рассказ?
— Что вы сказали? — встрепенулся Корнеев, неправильно истолковав его тяжелый, задумчивый взгляд. — Что-то не так?
— Вы не можете сказать, Павел Григорьевич, почему этот человек обратился именно к вам, а не к кому-нибудь другому? — спросил майор. Решение он принял, оставалось уточнить детали, а заодно удовлетворить свое любопытство. — Чем это вызвано? Может быть вам известны какие-то государственные и научные секреты?
— Да, просто все, хоть и непонятно, — человек нахмурился, оттого у него на лбу появились уродливые складки. По своему прежнему опыту Александров знал, что сейчас человек решает, что можно сказать ему, а что нет. Обычно в такие раздумья погружаются преступники, пытаясь понять, что известно следователю. — Был у меня в детстве друг, вот от него этот человек и принес эту живую тварь — в благодарность, так сказать…
— А где же находится ваш друг?
— Ну, вроде как он с ним работает, непонятно где, так сказал, врал, наверное.
— А где это место находится?
— Врал что-то о пермской тайге, в верхней ее части, где она переходит в лесотундру. Север — одним словом. Там в тех местах людей нет, одни зоны, староверы и медведи.
— Подождите, не отвлекайтесь, — нахмурился Юрий. — Значит, ваш друг находится Пермской в тайге. А в каком месте вы не можете сказать?
— Вы хоть понимаете, майор, о чем спрашиваете? — Корнеев впервые поднял на него глаза. Некрасивые они были, сумрачные какие-то, тусклые, бегающие и пустые. — Я что просто так все вам рассказываю?
— А что не понравилось в моем вопросе?
— Я уже объяснял: нет там ничего хорошего в тех местах, сплошные зоны, еще от Союза остались. Я хоть там не сидел, но от тех, кто там хозяйскую землю топтал, знаю — тайга там непроходимая, — ответил Павел угрюмо и как-то свысока. Правда, заметив недовольную гримасу, промелькнувшую по лицу майора, сразу сбавил тон. — Мужик, что ко мне приходил, точно — псих, а вот какую игру он затеял, я не понял, поэтому к вам пришел. Сам там никогда не был, поэтому где и кто там живет, сказать не могу…