Хищник
Шрифт:
Морана отдала ему шлем, сняла очки с груди и водрузила их на нос, заморгав, чтобы окружающий мир снова стал четким. Она увидела, что он пристально смотрит на нее, просто наблюдая, как она перекинула ногу через сиденье и спрыгнула вниз.
Большая ошибка.
От внезапного движения колени подогнулись, и как раз в этот момент он схватил ее руками за бедра и помог встать прямо. Морана опустила ладони ему на грудь для поддержки, когда кровь прилила к ногам.
– Тебе нравится кататься, – тихо сказал он возле ее лица.
Лунный свет причудливо играл с тенью на его
– А тебе нравится меня катать, – так же тихо ответила она.
Его губы дрогнули, взгляд устремился к ее губам на долгое напряженное мгновение, а потом на его лице снова появилась маска, и он отступил назад, оставив ее стоять на уже устойчивых, к счастью, ногах.
Достав телефон, он поднес его к уху и произнес:
– Сейчас. – И повесил трубку.
Морана вскинула брови. Как красноречиво.
Мгновение спустя кусок стены в ограде особняка отодвинулся. За ним оказался бородатый мужчина в форме охранника, который почтительно кивнул Тристану Кейну.
У него имелись шпионы в доме ее отца?
Ну конечно, как же иначе.
Именно так он пробрался в дом и с легкостью поднялся по стене несколько недель назад. Боже, как давно это произошло. Тогда Морана во многих отношениях была совсем другой.
Она смотрела на него, рассматривала внимательно и поняла, как сильно изменилась с тех пор и как сильно он был к этому причастен.
– Чисто? – спросил Тристан Кейн у охранника холодным, убийственным тоном.
Мужчина кивнул.
– Да, сэр. Можете идти прямо в крыло. Вас никто не потревожит.
Твою ж… ладно. Такое было впервые. Снова что-то в первый раз.
Морана в потрясении наблюдала, как Тристан Кейн вошел на территорию и взглядом велел ей следовать за ним.
Он врывался в дом ее отца.
Она врывалась в дом своего отца.
А ее отец – самый опасный человек в этой части страны.
«Не сейчас», – прошептал голос в ее голове, пока Морана глядела на шедшего рядом мужчину. Он двигался со свойственной ему бесшумной грацией. Охранник скрылся где-то в кустах, а лунный свет служил им единственным ориентиром среди деревьев, окружавших территорию.
Сердце Мораны неистово колотилось в груди. Она даже вообразить не могла, что совершит нечто подобное. Но вот она идет по стопам врага, который пробирался сквозь зелень во владения ее отца, чтобы забрать кое-что из ее вещей.
Глядя, как он прокладывает себе путь, Морана осознала, как хорошо он знал эту территорию. Лучше, чем должен знать враг. Она задумалась, известно ли об этом ее отцу.
Несколько минут спустя Морана увидела окно своей спальни. Их что, ждет тот же безумный подъем по стене, который он осуществил в прошлый раз? Ведь летать она не умела и у нее точно не было таких мощных бицепсов, чтобы держаться, повиснув в пяти метрах над землей. Высоту она тоже не любила, о чем ему нельзя было сообщать, иначе он, наверное, убьет ее, сбросив с высокого обрыва. Морана бы предпочла умереть от простого выстрела
Прогнав мрачные мысли прочь, Морана сглотнула, чувствуя, как потеют ладони и колотится сердце. Не раздумывая она опустила руку ему на спину.
Он полностью замер, обернулся и пригвоздил ее к месту своими великолепными глазами, сияющими в свете луны.
Она побледнела.
Тристан Кейн в движении был прекрасен. Но Тристан Кейн, замерший неподвижно, вообще не поддавался описанию. Морана не стала даже пытаться.
– Как мы попадем внутрь? – прошептала она, стараясь говорить как можно тише, нервничая от страха разоблачения и последующей казни.
– Через дверь.
Прежде чем Морана успела произнести хоть слово, он обхватил ее запястье длинными грубыми пальцами и потащил за собой. Они бесшумно пересекли пустой участок газона, и Моране пришлось постараться, чтобы поспевать за его размашистым шагом. Перебежали через лужайку, оказавшись на виду у любого, кто мог случайно бросить взгляд в их сторону.
Все это время Морана ощущала, как сердце словно подскочило к горлу, а телом завладели страх и возбуждение. Она бежала так быстро, как никогда в своей жизни, но все равно гораздо медленнее Тристана Кейна, который за руку тащил ее за собой, и только это помогало ей не споткнуться на такой скорости.
Они добрались до боковой двери ее крыла, за которой шла лестница, и он тихо ее открыл. Проскользнул внутрь и одним плавным движением потащил ее за собой. Молча и трепеща от того, что им удалось пробраться незамеченными, они вошли в темный коридор, который вел к лестнице.
К той самой жуткой лестнице, с которой отец ее чуть ли не столкнул.
Морана резко остановилась у подножья, когда воспоминание об утраченных иллюзиях пронзило ее тело, то самое покрытое синяками тело, которое только недавно исцелилось в руках врага. Отец не знал, выживет она или сломает шею при падении. Он просто отпустил ее и расставил ловушку, в которую она попалась в своем эмоциональном состоянии.
Но сейчас ее не переполняли эмоции. Нет. Она была разумна, спокойна и рациональна во всем, что касалось отца.
По какой-то причине чувства, которые пробуждал в ней стоящий рядом мужчина, оказались гораздо сильнее тех, что вызвал вид этой лестницы, и Морану это успокаивало. И впервые она была за это благодарна. Она не хотела, чтобы он заметил, как она становится еще более уязвимой, когда дело касается ее отца.
Не сказав ни слова и постоянно ощущая на себе его пристальный взгляд, Морана быстро поднялась по лестнице, зная, что он идет прямо за ней, хотя не слышала его шагов. Морана не думала, что снова поднимется по этим ступеням, и у нее в голове не укладывалось, что она не просто кралась по ним посреди ночи, но к тому же делала это в компании мужчины, который поклялся ее убить. Ей нужно постоянно напоминать себе об этом, пусть даже она чувствовала, что внутри нее что-то меняется. Тому, что он ненавидел ее достаточно сильно, чтобы принести такую клятву, была причина, и Морана не могла и не стала бы терять бдительность, пока не выяснит, в чем она заключалась.