Хищник

РуНикс

Стиснув зубы, она ехала за ним как можно более незаметно, виляя всем телом от плохой дороги и заставляя разум замолчать, отложив беспорядочные мысли на потом.

Спустя почти пять минут езды на скорости гораздо меньше той, на которую способна ее машина, впереди показался старый амбар. Он был заброшенным на вид и возвышался под солнцем, стоящим в зените, скрываясь от дороги за лесом.

Внедорожник остановился рядом с амбаром, и Морана быстро заехала за деревья на обочине дороги, спрятав машину за густой листвой.

Достав из сумки пистолет, она бесшумно открыла дверь и вышла. Сунула оружие за пояс джинсов и, тихо присев на корточки возле дерева, стала наблюдать.

Из машины со стороны водителя показалась мускулистая фигура Тристана Кейна, глаза которого скрывали стекла темных очков. Он снял пиджак, бросил его в машину и уверенно захлопнул дверь. Ткань белой рубашки плотно облегала мышцы, которые, как она знала, на ощупь были еще тверже, чем на вид. Он направился к входу в амбар и вскоре скрылся внутри.

Морана выждала мгновение и почувствовала, как подскочил адреналин, когда она стала тихо прокрадываться к зданию, пригнувшись и то и дело озираясь, дабы убедиться, что за ней не следят.

Дверь была приоткрыта.

Не издавая ни звука, она осторожно пробралась внутрь, моргнув пару раз, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте, и услышала приглушенные голоса.

Приметив колонну справа возле входа, Морана спряталась за ней. Выглянула, стараясь держаться в тени, пока солнечный свет струился в высокие окна, освещая середину пустого пространства.

Тристан Кейн стоял прямо по центру. Его обступили четверо мужчин, а он замер, просто наблюдая за ними.

Схватившись за колонну для поддержки, Морана наклонилась чуть ближе, и голоса, эхом разносившиеся по похожему на пещеру помещению, зазвучали более отчетливо.

– Насколько я знаю, Даг сбежал за океан, не выполнив свою часть сделки. Где он сейчас? – спокойно спросил Тристан Кейн тихим голосом, от которого у Мораны по спине побежали мурашки.

Он говорил так, будто вовсе не стоял в окружении опасных на вид головорезов с оружием, тогда как сам был безоружен.

Один из мужчин рассмеялся, качая головой.

– Зачем тебе Даг?

– Это мое дело, – ответил Тристан Кейн тем же тоном. Его тело было неподвижно, но напряжено, взгляд прикован к мужчинам.

– Ты ворошишь старые скелеты, Кейн, – предостерег мужчина, которого Морана посчитала лидером группы. – Про тебя тут ходит слушок. Насчет пропавших девчонок.

Морана затаила дыхание.

Тристан Кейн вздохнул. Вздохнул.

– Если хотите уйти отсюда живыми, говорите, где Даг, – сообщил он, неспешно расстегивая и закатывая по предплечьям рукава рубашки, из-под которой показался кусочек татуировки – той самой, которую Моране еще только предстояло рассмотреть в деталях.

Двое мужчин, стоявших позади него, переглянулись, а потом резко достали ножи

и метнули их прямо ему в спину.

Морана зажала рот, чтобы заглушить громкий вздох, и, не веря своим глазам, стала смотреть с колотящимся в груди сердцем. Тристан Кейн, даже не оглядываясь, стремительно присел на корточки, будто все это время знал о каждом их движении. Ножи пролетели мимо и со звоном упали на пол.

Пока остальные не успели отреагировать, он вскочил на ноги и, ударив одного из них прямо в горло, с громким хрустом сломал ему кость, одновременно пнув другого ногой.

Оставшиеся двое бросились на него – один с пистолетом, который Тристан Кейн выбил за считаные секунды, сломав парню запястье, и придушил второго, обхватив рукой за шею.

Мужчина потерял сознание.

Подняв пистолет, что выбил из руки главаря, Тристан Кейн выстрелил ему прямо в обе коленные чашечки, и громкий звук стремительно пронесся по амбару. Стараясь успокоить нервы, Морана молча смотрела, как он присел на корточки перед истекающим кровью мужчиной и беззаботно склонил голову набок, лениво опустив руки на колени.

– Где Даг? – снова спросил Тристан Кейн.

Мужчина зарыдал от боли, проклиная все на свете.

– Не знаю, приятель.

Тристан Кейн прижал дуло пистолета к ране, и тот закричал так громко, что Морана сама содрогнулась.

– Клянусь, я не знаю, – рыдал он. – Клянусь. Знаю только, что каждое воскресенье он бывает в задней комнате в «Сатурне». Больше я ничего не знаю. Клянусь.

Сегодня была суббота.

Тристан Кейн рассматривал его с мгновение, а потом кивнул, бросил пистолет рядом с мужчиной и встал.

Он беззаботно направился к двери, пройдя всего в нескольких шагах от укрытия Мораны, которая смотрела на него с благоговением и чувствовала, как кровь ударила в голову. Ее благоговейный трепет вызвало не только то, как быстро и ловко он расправился с четырьмя вооруженными мужчинами, сам при этом будучи безоружным, или то, как небрежно он оставил раненого мужчину с пистолетом под рукой.

Она испытывала трепет потому, что, наблюдая за ним в этот момент, отчетливо поняла, кто он такой.

Хищник.

Всегда охотился и никогда не становился добычей. Его было невозможно поймать. Невозможно приручить. Невозможно уничтожить. И такая непробиваемая аура выглядела для нее чрезвычайно привлекательной.

Морана должна была испытывать отвращение. Должна была злиться. Испытывать ужас. Но ее это очаровывало, потому что она помнила каждый раз, когда видела, как отец убивал человека; помнила, как кровь брызгала из тела и заливала его пальцы, пока он кого-то пытал. Взрослея в таких условиях, она видела, как люди проливают кровь других людей, видела их самих, залитых кровью, видела, как они купались в этой крови.