Хищные твари. Охота начинается
Шрифт:
– Адия Боладжи.
Полное имя. Совсем ничего хорошего. На этот раз я невольно поеживаюсь, когда ощущаю хлесткий взгляд мамы, острый, как клинок. Даже папа выглядит печальным.
– Что она натворила на этот раз?
– Ничего! – Мой голос звучит до отвращения высоко, будто выдавая вину. Я почти подросток, но голос звучит все равно как у ребенка. Я смотрю куда-то между родителями, а потом торопливо продолжаю: – Я хочу сказать… это была случайность. Брат Исоке…
– Сейчас получает необходимую помощь в храмовом лазарете, – произносит отец Масего. Он поворачивается
– Энтузиазма? – Папа растерянно хмурит лоб.
Отец Масего кивает.
– В этом упражнении ученики должны были призвать небольшое количество сияния из земли и позволить ему пройти через них, а затем тут же выпустить его. Адия призвала намного больше, чем ожидал брат Исоке, и когда он попытался поправить ее стойку, она словно…
– Ох, да ладно, волосы у него снова отрастут! – фыркнув, перебиваю я. – Ну… в конце концов.
Услышав это, родители вздрагивают. Маме приходится схватить папу за руку, чтобы не дать ему опрокинуться назад, на ступени. Пошатнувшись, он в ужасе смотрит на меня. Раньше я уже видела этот взгляд, и мне больно видеть его снова. И мне так же больно, что отец Масего жалуется им на меня. Я не виновата, что сияние земли так охотно приходит ко мне. Так было всегда, сколько я себя помню. Я хмуро гляжу на него и шевелю пальцами ног, ощущая, как сияние приятно покалывает ступни. Если бы я захотела, я могла бы, наверное, спалить его дурацкую бороду. Словно прочитав мои мысли, он предупреждающе смотрит на меня и незаметно смещается влево, чтобы оказаться немного дальше.
– Возможно, – мягко произносит он, – нам следует продолжить этот разговор у меня в кабинете?
Мама отпускает папу, берет за руку меня – не слишком мягко, – и мы входим в храм Лкоссы следом за отцом Масего. В это время суток большинство братьев и Сынов Шести заняты – учатся, молятся или патрулируют город. Мы поднимаемся по лестнице – медленно, чтобы папа не отставал, – а затем отец Масего проводит нас в тщательно отполированную деревянную дверь. Мне не слишком нравится находиться внутри храма, в особенности в личном кабинете Кухани. Комната вытянутая, прямоугольная, но из-за того, что вдоль обеих стен выстроились бесконечные книжные шкафы, кажется, будто я оказалась в тесной клетке. Я вспоминаю лучшего друга, Тао, – ему так бы понравилось здесь. Я знаю, что он иногда тайком пробирается в библиотеку, когда не занят своими обязанностями в храмовой кухне. Он мог бы провести целый день, уткнувшись носом в книгу. В отличие от меня, он умеет долго сидеть на одном месте.
Отец Масего устраивается в кожаном кресле за столом и жестом предлагает родителям занять два таких же напротив него. Мне не хочется думать об этом, но они оба выглядят до боли нелепо и неуместно в своей крестьянской одежде. Туника папы вся в заплатах, а мамино рабочее платье растянуто и выглядит слишком большим для ее костлявой фигуры. На мгновение мне становится стыдно за них, а потом я ненавижу себя за это. Мама и папа пожертвовали столь многим, чтобы я оказалась здесь. Я не имею права за них стыдиться. Примечательно, что для меня кресла в кабинете не осталось, так что приходится встать между родителями. Отец Масего снова обращается к ним:
– Скажу вам прямо, бвана и би Боладжи. – Он сплетает длинные пальцы. – Два года назад, когда Адие было десять лет и вы впервые привели ее сюда, чтобы мы оценили ее способности, я сказал вам, что уверен: при надлежащей тренировке она станет талантливой дараджей. – Он медлит, глядя между ними. – Боюсь, я ошибся.
В
– Но вот что я хочу сказать…
Я поднимаю взгляд. Отец Масего больше не смотрит на родителей – он тщательно рассматривает меня. Мне приходится приложить все усилия, чтобы не съежиться под этим взглядом. Его круглые пронзительные карие глаза напоминают мне совиные.
– Теперь я думаю, что серьезно недооценил потенциал Адии, – продолжает он. – Однажды я сказал, что она сможет стать могущественной дараджей, но теперь мне очевидно, что она уже ею является. На самом деле Адия – обладательница самого могущественного дара, который я только встречал за свои семьдесят два года. Ей всего двенадцать лет, но ее способности уже исключительны.
Если до этого в кабинете похолодало, то теперь тепло возвращается в него в два раза быстрее. Я чувствую, как в воздухе разливается облегчение, словно с каждым ударом сердца в комнату возвращается жизнь. Мама и папа расслабляются в креслах, и хотя я по-прежнему волнуюсь, я отчетливо ощущаю гордость.
Исключительны.
Отец Масего, главный во всем храме и во всем городе, считает, что мои способности использовать сияние – исключительны. Меня не исключают, и я не безнадежна. У меня еще будет шанс показать, чего я стою, добиться, чтобы родители жили лучше. Как только я пройду обучение и стану настоящей дараджей, я смогу зарабатывать достаточно, чтобы делиться с ними. У нас есть шанс на лучшую жизнь. Есть надежда.
– Значит, вы считаете, что с нашей девочкой все будет… в порядке? – Папа наклоняется вперед, умоляюще глядя на отца Масего. Я слышу в его голосе тихую радость, и у меня сжимается сердце. Отец Масего отвечает ему доброй улыбкой.
– Разумеется, – произносит он. – Я уверен, что Адия через несколько лет добьется больших успехов, как только завершит обучение.
Обучение. Когда я слышу это, мне хочется немедленно вернуться на площадку перед храмом, чтобы продолжить тренировки. Я хочу отрабатывать упражнение, которому брат Исоке пытался научить меня раньше, и хочу на этот раз сделать его правильно. Может, я смогу…
– Но. – Отец Масего по-прежнему смотрит на меня. – Адия, хотя я одарил тебя совершенно заслуженной похвалой, вместе с ней я не могу не дать тебе и совет. «Кому много дано, с того много и спросится». – Он стучит пальцем по толстой кожаной обложке книги, которая лежит в углу стола. – Так говорится в Писании. Знаешь, что это означает?
Я качаю головой, потому что, честно говоря, не знаю. Отец Масего улыбается еще шире.
– Это означает, – поясняет он, – что раз у тебя есть такая примечательная способность использовать сияние, тебе нужно будет работать очень, очень усердно, чтобы правильно и безопасно направлять его. Тебе понадобится учиться усерднее, тренироваться больше…