Хитросплетения тьмы
Шрифт:
— Вот это да! — завопила Лона, пронзительным звуком возвращая принцессу к реальности, — я думала, что некроманты колдуют, а они, оказывается, дерутся! Здорово ты ее! Больше не полезет! Научишь меня мартвяков бить и на хребет им запрыгивать? Научишь?
— Да погоди ты, — тяжело выдохнула Таша, с трудом унимая трепет в груди.
Искусанные руки подрагивали, полученные раны краснели и раздувались на глазах. Скрипнув зубами от боли, принцесса отыскала взглядом тетку Эмину, которая, жалобно скуля, ползком пробиралась обратно к дому.
— Вы мне кое-что расскажете, —
От этих слов, перепуганная женщина заскулила еще громче и сжалась в комок. До Таши донесся тонкий жалобный голос, совершенно не подходящий этой массивной разодетой старухе:
— Мы поклялись никому не рассказывать… Жених Мирики не был сыном старосты, он оказался простым разбойником, польстившимся на легкое золото. Когда мы, провожатые это узнали, он предложил нам откупные, в обмен на наше молчание. Мы взяли деньги и забыли о случившемся, а Сил увез свою невесту-пленницу в неизвестном направлении.
— Значит, вы продали несчастную первому встречному проходимцу? — Таша посмотрела на старуху с презрением, а покрасневшая от возмущения Лона сжала кулаки.
— Сил обещал заботиться о жене, — слащаво пискнула тетка Эмина, пытаясь оправдаться.
— А Нара? — громко воскликнула Лона.
— Не уберегли мы Нару, — пустила слезу старуха, — не выдержала она расставания с сестрой, извелась…
— Ясно, — проворчала Таша, поворачиваясь спиной к злополучному дому и его неприятной хозяйке, — Пойдем отсюда, Лона.
Они двинулись обратно, к дому Коры. За спиной еще долго раздавались надрывные причитания тетки Эмины. Таша молчала, сжимая зубы до скрипа от подступившей злобы. Как она смеет рыдать и просить защиты? Хотелось бросить все и уйти, повернуть время вспять и позволить мертвячке убить эту подлую, гадкую старуху. Однако, вспомнив обещание упокоить утопленницу, девушка закусила губу, отгоняя прочь сомнения и недобрые мысли.
— Теперь все понятно, — перебила ее размышления Лона, — «Она» ведь больше не придет? Как думаешь?
— Не знаю, — тихо ответила Таша, пытаясь представить возможные варианты развития событий, — «она» не упокоена, значит, наверняка вернется.
— Ты права, — согласилась Лона. — Если «она» решила отомстить за сестру своим алчным соседям, то…
— То, не успокоится, пока не прикончит тетку Эмину, — продолжила принцесса.
Таша все больше и больше сомневалась в словах спасенной старухи, рассказ которой хоть и был правдоподобным, но все же здорово попахивал ложью.
Тем вечером Кора домой не пришла. Лона достала из небольшого, обитого кожей сундука пузырек с отваром райских ягод.
— Это снимет боль, — пояснила она, прикладывая смоченную тряпицу к рукам принцессы, и вдруг, резко отдернув пальцы, осторожно спросила, — а ты не превратишься в мертвячку от этих укусов?
— Нет, что ты! — успокоила ее Таша, смущаясь.
— Откуда знаешь? Вдруг превратишься? — изобразив недоверие, еще раз уточнила девочка, но вопрос этот был скорее шуткой, в глазах девочки уже блестели огоньки
— Вот, смотри, — Таша отодвинула перемотанной рукой край воротника, показывая шрам на шее, — видишь?
— Ого, — тут же восхитилась Лона, — повезло тебе тогда в живых остаться.
— Повезло, — кивнула принцесса, закрывая глаза и погружаясь в воспоминания…
Фиро… Она вспомнила их последнюю встречу, небесную чистоту глаз и мертвенный холод коснувшейся ее лица руки. Может ли мертвое стать живым? Может ли мертвое надеяться? Вспомнив рвущуюся к жертве мертвячку, Таша вздрогнула. Если мертвым движет жажда мести и ненависти, может ли двигать любовь? В раздумьях девушка провела пальцем по стеклу, непроизвольно повторяя знак, смысл которого так хотела понять.
— Зачем ты рисуешь мельницу? — тут же спросила Лона, отвлекая принцессу от раздумий.
— Какую мельницу? — не поняла Таша.
— Обычную мельницу — четыре крыла и домик, — прозвучал невозмутимый ответ.
Взглянув на рисунок, Таша изумилась простоте его значения. Неужели тайный знак оказался всего лишь схематичным рисунком?
— Значит, это мельница! Послушай, есть в вашей деревне мельница? — обрадовано спросила принцесса, восхищенно глядя на притихшую Лону.
— Нет, — взмахнула косами та, — Мы возим зерно к Трем Вязам и платим мельнику за помол. Мама говорила, что раньше у нас тоже была мельница, но ее смыло во время разлива, а развалины скрылись под водой.
— Отведи меня туда! — отчаянно произнесла Таша, не веря в собственную решительность, — отведи прямо сейчас!
Матросы подняли наверх четыре больших сундука и тяжелый ящик с крошечным решетчатым окошком, в котором кто-то тяжело дышал и возился. Вырубленные в скале ступени вели на плоскую открытую площадку, откуда, как с естественного балкона, открывался великолепный вид на Врата Волдэя.
Наверху гонца ожидал экипаж — просторная крытая повозка с мягкими сиденьями, занавесками на окнах и объемным багажником. Матросы погрузили туда сундуки, а когда настала очередь ящика, гонец запротестовал:
— Нет-нет, это со мной.
«Будто Короля встречаем» — поморщился Рамаль, перебирая пальцами золотую цепь у себя на шее. Он еле сдержал усмешку, глядя, как толстяк, пыхтя и неуклюже задрав подол своей хламиды, лезет в экипаж.
Колеса гулко застучали о камень. Лошади дружной рысью поспешили прочь от реки, туда, где непреступной серой скалой возвышалась главная цитадель Западного Волдэя. Стена невероятной высоты окружала ее кольцом, огромные ворота открывались с помощью мудреного механизма и вели в штурмовой коридор, который заканчивался еще одними воротами, за которыми находился внешний двор. Внутренний двор и замок возвышались вторым уровнем, отделенные от внешнего двора узкими лестницами. Все стены имели выдвижные рамы, с помощью которых можно было разом сбросить штурмовые лестницы. Несмотря на то, что руки эльфов предали этому месту вид изысканный и величественный, в архитектуре цитадели угадывались черты работы людей и гоблинов.