Хитросплетения тьмы
Шрифт:
— Отвратительно, — ответила она, выжидающе взглянув на собеседника, — как и следовало ожидать.
— И все-таки, стоило пересилить свое отвращение и досидеть до конца, — сбрасывая плащ на декоративную фигуру играющего на арфе эльфа, мертвец по-хозяйски прошелся по комнате и уселся на диван.
— Остаться, чтобы терпеть эту зубастую гадюку? Она, как оказалось, весьма остра на язык, а я слишком устала с дороги, чтобы тратить свои нервы и силы на бессмысленные пререкания.
— Конечно, дорогая, я понимаю. И для чего еще нужны верные слуги, как не для своевременной помощи своей госпоже.
— Договаривай,
— К концу пира, когда сытость и хмель развязали присутствующим языки, твоя будущая мачеха предложила Королю одну сомнительную интригу. Она заявила, что в нелегкое для всех время не стоит держать под боком предателя. Под именем этого самого предателя она имела в виду…
— Ликия… — не дослушав, ошарашено прошептала Нарбелия. — Ты врешь. Не может быть такого. Никак не может.
— А кто ей, Минии Ветрокрыл, запретит заявлять то, что вздумается? — усмехнулся Хайди.
— Нет, — решительно мотнула головой принцесса. — Нет. Отец на это не клюнет, он же не идиот. Какие бы подлянки не выкидывала моя дорогая сестрица, Ликия — священный город. Его не штурмовали даже во время самых кровопролитных войн, даже самые свирепые враги.
— Король почти согласился, а придворные поддержали его.
— Ты врешь! — Нарбелия вскочила с кресла, подбегая к мертвецу и пристально глядя ему в глаза. — Ты врешь, — повторила она тише, ощущая, как сильные пальцы ловят и пережимают ее запястье.
— Успокойся, — голос собеседника стал мягким, почти бархатным, — успокойся и научись доверять мне. Мы должны верить друг другу, мы же партнеры и друзья. Сядь.
Последняя фраза прозвучала жутко. Подчиняясь воле мертвеца, Нарбелия опустилась рядом с ним на диван, с отвращением ощущая слабый трупный запах и могильный холод бездыханного тела.
— Научись мне доверять. Я не враг тебе. Твои враги среди тех, к кому ты безуспешно набиваешься в друзья, и тех, кому необдуманно переходишь дорогу.
Тяжелая рука легла на плечо девушки. Та невольно покосилась на отдающие синевой пальцы с острыми ногтями, на массивное золотое кольцо с тусклым гербом и полустертыми буквами какой-то надписи, и почувствовала дурноту.
— Чего ты боишься? — переполненный опасной мягкостью голос прозвучал возле самого виска, — ты — сильный маг, умный и хитрый политик, ты — будущая Королева, или Владычица, а, впрочем, какая-разница… Твоя проблема лишь в одном, — губы, холодные, словно лед, на миг коснулись мочки уха девушки, заставив ее нервно дернуться, — в том, что ты шлюха…
— Замолкни! — резво огрызнулась Нарбелия, пытаясь сбросить с плеча руку обнаглевшего собеседника, но сделать этого ей не удалось, пальцы, словно стальные клещи, сжали предплечье. — Заткнись! Думай, что говоришь, отродье?!
— Только правду. А тебе следовало бы делать хоть какие-то выводы. Из-за чего все твои беды? Все из-за постоянных любовных похождений и интриг.
— С чего взял? — фыркнула принцесса, гневаясь еще больше.
— Сама подумай! Каким образом ты одна осталась в подземных катакомбах? Отчего проворонила визит драконов и помолвку Короля? Из-за чего тебя ненавидит половина фрейлин и придворных дам? Мне продолжить?
— Не нужно, — проворчала наследница, скрещивая руки на груди и
По хмурому, обиженному лицу стало понятно, что она признала правоту Хайди, но старалась это всячески скрыть. Правда, режущая глаза, была болезненной и неприятной. Может, Нарбелия и была самодовольной вертихвосткой, но назвать ее дурой не посмел бы никто. Теперь казалось глупым спорить с очевидным, а провозглашенный мертвецом «титул», хоть и звучал обидно, но долю истины, безусловно, имел. Конечно, сама Нарбелия считала себе неотразимой сердцеедкой и часто недоумевала, чем вызывает такую неприязнь среди большинства окружающих. Теперь ей стало ясно, как ее легкомысленное поведение смотрелось со стороны. «Негодяй, как посмел сказать мне такое!» — кричала гордость. «Он прав, безусловно, в чем-то…во многом…во всем» — предательски откликался из глубин сознания здравый смысл. Скрепя сердце и сжав зубы, наследница сдержанно произнесла:
— Возможно, ты прав…частично…немного…иногда…
— А ты — умница, раз умеешь признавать чужую правоту — редкое ценное качество для подобных тебе особ.
Неестественная теплота голоса, закрадывающегося в душу, подкупала все больше, тусклый взгляд с поволокой гипнотизировал, заставляя верить словам и слушаться, и подчиняться из страха перед новым словесным уколом, в ожидании новой похвалы.
Все происходящее напоминало укрощение дрессировщиком опасного животного: крохи лакомства и тут же оглушительные щелчки хлыстом. Щелк — и зверь послушно замирает на тумбе, лакомство — позволяет почесать за ухом, а если покажет норов, то снова щелчок… Игра.
Сама не зная почему, Нарбелия поддалась этой игре, и пусть все правила были против нее, она, впервые в жизни, решила положиться на судьбу и пустить все самотеком. Будь что будет, а вдруг мертвец, эта «темная лошадка», и вправду окажется скрытым фаворитом назревающей гонки. Конечно, опасная игра могла обернуться крахом, но в этот раз осторожная Нарбелия решила рискнуть. Будь что будет.
— Я умею признавать чужую правоту, — наконец ответила она на похвалу, — но и тебе можно было обойтись без грубостей, не забывай, что я дочь Короля. Знаешь поговорку: «Крестьянин грешит, а Король вершит», — дернув плечом, попыталась освободиться от холодных пальцев.
— Ну, конечно, — захват разжался, гладкая холодная ладонь прошлась по ее руке, — только есть и другая пословица: «Крестьянин за грехи отдает курицу, а Король голову».
— Ладно, не пугай, — сама не зная почему, смягчилась вдруг наследница.
— Я вижу, ты сменила гнев на милость, и теперь доверяешь мне чуть больше.
— Признаю, что пока из всего моего окружения ты оказался самым полезным и надежным, — процедила Нарбелия, не привыкшая рассыпаться в комплиментах.
Произнося это, она поймала себя на мысли, что теперь, примирившись с навязавшимся союзником, почувствовала себя гораздо увереннее и спокойнее, словно тяжелый камень упал с души, унеся с собой прежнюю агрессию и недоверие. Мертвец, и что? Кто остался рядом с ней? Надежен ли он — покажет время. Силен ли — покажет война. После недавних, не пережитых до сих пор окончательно сердечных терзаний, Нарбелия твердо поняла для себя одно: сильный союзник всяко полезнее страстного любовника…