Хитрость
Шрифт:
Закрыв глаза, я помолилась, чтобы это была миссис Маркус Стоктон. Как только эти слова были произнесены мысленно, я поняла их тщетность. Бог не слушал раньше. Что заставило меня думать, что он услышит сейчас?
– Миссис Монтегю, миссис Коллинз, – сказала молодая горничная. – Мистер Монтегю пригласил вас обеих к себе в кабинет.
Потрескивание огня и вой ветра затихли, когда звук крови, бегущей по венам, застучал в ушах. От учащенного кровообращения у меня закружилась голова, я сунула ноги в туфли и встала.
Один взгляд на камин напомнил мне, что я могу уйти. Я могла забрать Александрию и найти где-нибудь
– Лаида, пора.
Моя мысль была лишь отвлечением. Я была Аделаидой Монтегю. Это пожизненное заключение. Свобода - не выход. Чарльз Монтегю II найдет меня.
Я допила остатки вина и протянула бокал девушке в униформе горничной. Мне следовало знать ее имя, но она была новенькой. Мать управляла домашним хозяйством, но отец всегда находил молодых и красивых кандидатов.
Повернувшись к ней, я сказала:
– Принеси мне еще один бокал в кабинет отца.
– Да, мэм.
Оливия взяла меня за руку, направляя в нужную сторону и поторапливая. Приблизившись к кабинету отца, мы обе замерли. Он был не один. Два глубоких мужественных голоса говорили, их слова закончились смехом. Они дружески обсуждали что-то, что мы не могли расшифровать. Один голос принадлежал моему отцу. Другой был…
Его светлые волосы сделали хорошую работу, скрывая проступающую седину. Его серые глаза встретились с моими, когда он встал и посмотрел на меня снова. Он осмотрел меня с головы до ног, его грудь поднималась и опускалась от неглубокого дыхания.
Алтон Фицджеральд только что выиграл в лотерею, и я была его выигрышным билетом.
Глава 22
Чарли
– Доброе утро, Мисс Коллинз, – сказал Айзек, открывая дверь черного седана.
– Пожалуйста, зовите меня Алекс. В конце концов, я зову вас по имени.
Ведь так? Или Айзек его фамилия?
Он подмигнул и указал подбородком в сторону машины. Когда я села на заднее сиденье, он подтвердил.
– Да, Алекс, вы правы. – Все еще держа руку на двери, он спросил: – Может, заедем к вам домой, прежде чем ехать в больницу?
Я взглянула на часы.
– Мистер Деметрий хочет, чтобы я встретилась с ним за ланчем, так что давайте сразу в больницу.
– Да, мэм.
Дверь закрылась. Когда я устроилась на мягком кожаном сидении, мысли вернулись к моей лучшей подруге. Сегодня утром Нокс снова упомянул, что предложил Челси мою квартиру. Идея имела смысл. Квартира была практически пуста. В конце концов, там будет моя мебель, и, если Челси переедет туда, у нее может быть больше. Но по какой-то причине ее пребывание в Нью-Йорке казалось неправильным. Не то чтобы я не любила ее и не хотела, чтобы она была со мной, но я была готова полностью порвать с ней и начать новую жизнь.
Когда Айзек влился в поток машин, мой разум последовал за тем же ходом мыслей... двигаясь дальше. Жаль, что не все были готовы к этому. Определенно, Брайс не упрощал мне жизнь. Сегодня утром, когда я, наконец, обратила внимание на свой телефон, меня встретили несколько текстовых сообщений. Как только они появились на экране, я вздохнула.
Для
В моем вздохе, он чувствовал раздражение. В стоне он слышал желание.
Моя реакция на текстовые сообщения не была предназначена для начала разговора; тем не менее, это произошло.
– В чем дело, принцесса? Что-то беспокоит?
Я посмотрела на лицо Нокса, его нахмуренные брови и распахнутые глаза. Было так много вещей, которые должны были беспокоить меня, обвинения Брайса, нападение на Челси и даже моя новая работа. Однако, когда я проснулась в объятиях Нокса, укрытая его телом, в его руках, и с его утренней эрекцией позади, опасения ушли.
Прошлая ночь и сегодняшнее утро напоминали о "Дель-Маре". Я была глиной в его руках, свежей и податливой, ожидая, когда мастер-скульптор сотворит свое волшебство и создаст все, что пожелает, или покажет мне, чего хочу я.
Мне и в голову не приходило лгать Ноксу или отвергать сообщения Брайса. Честность —вот, что мы оба обещали. Как бы сильно я ни хотела верить Ноксу, я также хотела, чтобы он верил мне. Он сказал, что не будет лгать и не скажет больше, чем считает нужным. Тем не менее, когда Брайс столкнулся со мной вчера вечером , он дал мне то, что никогда не намеревался. Брайс отпустил меня, чтобы я была честна с Ноксом о моем друге детства.
Я как будто обрела свободу.
Я прожила в дыму и зеркалах большую часть своей жизни. Я больше не хотела этого делать. Сделав глубокий вдох свежего воздуха, я ответила на вопрос Нокса.
– У меня несколько сообщений от Брайса.
Не знаю, какой реакции я ожидала от Нокса, но точно не любопытство.
– Это что, прозвище?
– Что? – спросила я, внезапно отвлекшись на его широкие плечи и бицепсы, двигающиеся по большому матрасу в мою сторону .
– Его зовут Эдвард Спенсер, – объяснил Нокс. – И все же ты зовешь его Брайс.
– Я всегда называла его Брайс... с тех пор, как научилась говорить.
Я добавила последнюю часть как напоминание о том, что знала Брайса всегда.
– Это его второе имя, во всяком случае, одно из них.
– Одно из них? Зачем кому-то иметь несколько имен?
Нокс пожал плечами и упал рядом со мной на подушку.