Хитрость
Шрифт:
Он взял меня за руку.
– Я хотел провести с тобой время. Ничего больше.
– Так объясни некоторые моменты этой встречи. Расскажи мне о законопроекте.
– Тебе не нужно об этом беспокоиться. Тебе будет скучно. Это то, что может повлиять на "Деметрий Энтерпрайзис".
Я глубоко вздохнула.
– Ладно, расскажи мне о "Деметрий Энтерпрайзис".
Брови Нокса поднялись.
– Зачем?
Я выдохнула.
– Потому что ты пригласил меня на обед. Я хочу понять, что было сказано или, по крайней мере, какова была моя роль.
– Твоя роль? –
Я скрестила руки на груди.
– Украшение на руке. Это все, мистер Деметрий?
– Украшение? Ты издеваешься? Ты не думаешь, что я могу получить все чертовы украшения, которые хочу? Ну, я могу и не хочу. Ни сейчас, ни когда-либо. Ты не украшение. Ты умна и способна вести разговор с миссис Кэрролл.…
Когда он обозначил мои качества, ко мне вернулись комментарии Карен Флорес. Все, что говорил Нокс, объяснялось тем, почему она сказала, что из меня получился хороший сотрудник "Измены". С каждым словом давление в висках и груди нарастало.
– ...Знаешь, когда я в последний раз брал с собой на важную встречу девушку?
Это были обвинения Брайса в сочетании с моей ролью за завтраком: я достигла точки кипения.
– Нет. Как я уже сказала, я ничего не знаю, а ты, очевидно, не хочешь мне рассказывать. Я понятия не имею, почему ты действительно хотел, чтобы я была там. Я понятия не имею, когда ты в последний раз ходил на свидание и с кем. Ты брал кого-нибудь или после Джослин никого не было?
Воздух в машине потрескивал от напряжения. Как только вопрос сорвался с моих губ, я пожалела об этом. Метафорически чистое голубое небо вокруг нас стало грохочущим серым. Только на мгновение он уставился на меня, его взгляд заставил меня замолчать. Затем его тело напряглось, и он повернулся к окну.
Потеря его взгляда позволила мне заговорить.
– Нокс, прости. Я не знаю ничего, кроме ее имени. Я хочу знать больше. Я начала исследовать, а потом остановилась. Я не хочу узнавать что-то важное о тебе из интернета. Я хочу узнать о ней от тебя.
Я потянулась к его ноге, желая почувствовать нашу связь.
Нокс оттолкнул мою руку. Обернувшись, он снова произнес ледяным тоном:
– Мои правила – моя информация на мое усмотрение. Почему тебе это так трудно запомнить?
Я посмотрела на Айзека и обратно.
– Пожалуйста, мы можем обсудить это наедине?
– Мы наедине.
Он потянулся к моему подбородку, больно сжимая его между большим и указательным пальцами, его слова замедлились до низкого рычания.
– Мы не обсуждаем ее ни наедине, ни на людях. Никогда больше не упоминай ее имени.
Слезы клокотали у меня в горле, пока я сохраняла свою позу Монтегю. Когда он отпустил мой подбородок, я повернулась к окну. Проглотив эмоции, я скорректировала тон.
– Прошу прощения, мистер Деметрий. Я больше не буду упоминать ее имя. Прости, что переступила черту.
– Переступила. Не позволяй этому повториться.
Это было не то, что я хотела
– Какие бы исследования ты ни проводила, ты никогда не узнаешь, что произошло. Оставь это в покое. Это не твое дело.
Я кивнула, взгляд также сфокусировался за окном машины. Сцены снаружи расплылись, слезы каким-то чудом не пролились. Пока мы ехали обратно в Пало-Альто, в машине воцарилось тяжелое молчание. Казалось, что, несмотря на все наши успехи, одним глупым движением я вернула нас к началу. С каждой милей моя поза оставалась жесткой, неизменной, несмотря на хаос мыслей и эмоций внутри меня. Как ни печально, но я нашла странное утешение в том, что вернулась к своему воспитанию.
Когда мы были на полпути к моей квартире, слова Нокса нарушили тишину, но не ослабили напряжение.
– Отвези мисс Коллинз обратно в отель.
– Да, сэр, – ответил Айзек, сворачивая направо, чтобы иметь возможность выехать на следующий съезд и развернуться.
Я повернулась к Ноксу.
– Что? Нет. Я сказала Челси, что вернусь в больницу. Я хотела пойти к себе домой.
Нокс сидел неподвижно, не сводя глаз с телефона.
Через мгновение я собралась с силами.
– Ты меня слышишь или мне нужно написать тебе, чтобы привлечь внимание?
Быстрее, чем я успела сообразить, Нокс повернулся ко мне. Его слова кипели презрением, когда он схватил меня за бедро, его болезненная хватка остановила дальнейшие возражения.
– Осторожнее, мисс Коллинз. Предлагаю тебе тщательно обдумать свой ответ на мой следующий вопрос.
Я попыталась пошевелить его рукой.
– Прекрати, – прошипела я, чтобы услышал только он. – Отпусти меня.
– Кто рассказал тебе о ней?
Его отказ назвать ее по имени не остался незамеченным.
Я снова попыталась ослабить его хватку.
– Ты делаешь мне больно.
Он не повторил вопрос, но ослабил хватку на моем бедре, когда его глаза открылись в ожидании моего ответа. Не желая заставлять его повторять, я сглотнула и ответила:
– Ты.
Он отпустил совсем. Мой ответ оказался не таким, как он ожидал.
Прежде чем он успел задать вопрос, я продолжила:
– В "Дель-Маре", когда я увидела след твоего обручального кольца, ты пришел ко мне в номер и сказал...
– Я не говорил тебе, как ее зовут.
Я покачала головой, стыдясь, что искала информацию про него и не предоставила ему столько же личного пространства, сколько он мне.
– Я прочла ее имя. Я погуглила о тебе.
– Зачем?
Я пожала плечами.
– У меня... у меня... было... так много вопросов.
– Это было до или после того, как я сказал тебе, что делюсь знаниями по своему усмотрению?
Теперь мы снова направлялись в Сан-Франциско.
– Глупо тащить меня обратно в отель. Я возьму такси, если понадобится. Я иду в свою квартиру и встречаюсь с Челси.