Хитроумные обманщики
Шрифт:
После этого он возвратился в Лондон, где продолжал, согласно данному им обязательству, одеваться в женское платье. Когда во Франции началась революция, ему перестали выплачивать пенсию — главное условие, по которому он обязан был изображать женщину. Казалось, д’Эон мог совершить еще одно последнее превращение. Но как ни странно, он пожелал оставаться в женском наряде.
Последние восемнадцать лет он прожил в Лондоне, зарабатывая себе на пропитание уроками фехтования. В учениках тем более не было отбоя, что уроки давала мадемуазель д’Эон, одинаково ловко владевшая и веером, и шпагой.
Умер
В протоколе, подписанном врачами и всеми присутствующими, было сказано, что при обследовании тела шевалье д’Эона неопровержимо установлено, что «мужские органы у него нормальны во всех отношениях, без всякой примеси другого пола».
Тайны «девицы де Бомон» больше не существовало. Шутка с переодеванием, начавшись однажды на придворном маскараде, затянулась чуть ли не на полвека — именно столько времени в общей сложности побыл д’Эон в женском платье.
Опасная агентка, или прекрасный хамелеон
Око тайного надзора
Максим Яковлевич фон Фок был человеком неуемной энергии. По его виду, однако, этого нельзя было сказать. Плотный, пожалуй, даже грузный, с размеренными неспешными движениями и солидной походкой, он производил впечатление медлительного и ленивого. Черты лица под стать фигуре — крупные: большой прямой нос, сильный подбородок, тонкая полоска плотно сжатых губ, лоб высокий, массивный. Только в глазах, живых и проницательных, отражалась внутренняя энергия этого поистине неутомимого человека.
Не один год истово трудился он, создавая сложный механизм сыска и тайной агентуры. Денно и нощно пекся об охране тишины и спокойствия в империи, направлял и осуществлял надзор над неугодными и опасными элементами. Деятельность его была обширной, и надо признать, плодотворной, а созданная его трудом организация отличалась для своего времени довольно высоким уровнем.
Аккуратный и педантичный (он происходил из остзейских дворян), фон Фок сумел наладить четко действующий аппарат сыска. Поначалу он входил в Министерство полиции, а с его упразднением в 1819 году перешел в подчинение Министерства внутренних дел, где часть, возглавляемая фон Фоком, именовалась Особой канцелярией.
Сыскное дело фон Фок действительно сумел поставить так, как, пожалуй, никогда еще не бывало в истории России.
Политические противники, явные и тайные, всегда требовали внимательного наблюдения, а при необходимости и репрессий. Для этого в разные исторические времена существовали по-разному называемые карательные органы.
При тишайшем Алексее Михайловиче это был вездесущий Приказ тайных дел, одной из задач которого были выявление и расправа с неугодными царю лицами.
К помощи «тайных доносителей» широко прибегал Петр I, специально создав Преображенский приказ с целью разоблачения царских недругов.
В дальнейшем менялись лишь вывески, суть оставалась та же: тайная канцелярия при Екатерине I,
Был, правда, момент, когда Петр III, решив, что надобность в такого рода придворном застенке отпала, упразднил розыскную канцелярию, а дела оной приказал взять в сенат и положить «за печатью к вечному забвению в архив». Но запрет этот длился недолго, как недолгим оказалось и правление Петра III.
Как правило, все эти приказы и канцелярии подчинялись непосредственно монарху. А те, кто когда-то возглавлял сыскное дело, например А. И. Ушаков, А. И. Шувалов, С. И. Шешковский и другие, оставили по себе печальную славу в народной памяти.
Успеху фон Фока на поприще политического сыска способствовал ряд обстоятельств, и прежде всего личные качества директора Особой полицейской канцелярии. С одержимостью, чуть ли не страстью отдавался фон Фок делу, работая буквально не покладая рук. Бисерным почерком писал он по разным поводам всевозможные справки и заметки, составлял бюллетени.
Начинал фон Фок как военный, затем перешел в полицию и выдвинулся при Я. И. Санглене, известном своими не столько литературными, сколько полицейскими способностями. У него прошел хорошую школу, став, в конце концов, главным оком тайного надзора.
С тех пор кто бы ни стоял во главе полицейского ведомства — деятельный А. Д. Балашов, безразличный В. П. Кочубей или престарелый В. С. Ланской, фон Фок по существу возглавлял всю практическую деятельность секретной части, хотя и подвизался как бы на вторых ролях. Это же положение сохранил он и тогда, когда было создано пресловутое Третье отделение — высшая тайная полиция при Николае I. Во главе нового рода полиции, призванной «открывать всякие дурные умыслы против правительства», был поставлен А. X. Бенкендорф, а пост его заместителя и фактического руководителя, или, как тогда говорили, управляющего, по-прежнему занял незаменимый фон Фок.
В этой должности дослужился он до тайного советника (чин немалый — третий класс из четырнадцати согласно табели о рангах), что соответствовало армейскому званию генерал-лейтенанта.
Глава высшей полиции, ее главноуправляющий А. X. Бенкендорф мало что смыслил в делах сыска, да и охоты к этому ремеслу, по правде говоря, не имел, как скажет его современник барон М. А. Корф. К тому же он отличался беспамятством и был так рассеян (этим же, кстати, славился и его отец), что нередко становился из-за этого мишенью острословов. Единственно, в чем он отличался, было волокитство.
Легко понять, что такой управляющий, как фон Фок, вполне устраивал «бестолкового царедворца». Больше того, как свидетельствует Н. И. Греч, Бенкендорф был «должен фон Фоку своею репутацией ума и знания дела».
Надо, однако, заметить, что нерадивость Бенкендорфа не делала его добрее и благороднее. Отсутствие у него, по словам А. И. Герцена, энергии, воли и сердца возмещалось ожесточением.
Если поведение шефа часто объяснялось его недомыслием и порочными чертами характера, то помощник, человек по общему мнению умный, образованный и вполне светский, сознательно надевал личину чуть ли не сторонника свободомыслия, в сущности, оставаясь при этом обычным провокатором.