Хлопок одной ладонью. Том 2. Битва при Рагнаради [OCR]
Шрифт:
— К врачу отнеси, говорить потом, — пленник обращался исключительно к князю, остальных словно и не видел.
— Врача сюда! Будет тебе помощь, если скажешь, сколько вас было, сколько осталось. Не скажешь, велю в свинарник бросить, там и подыхай.
— Было триста, сколько осталось, не считал. Твоих — меньше. Скоро танки подойдут, совсем никого не останется. Тогда долго говорить будем…
— Займитесь им, доктор, — сказал князь лейб-медику. — Чтобы через полчаса он мне не только говорил, чтоб арию варяжского гостя смог исполнить…
При чем тут именно варяжский гость, персонаж
— Танки — это погано, — рассудительно промолвил Олег Константинович, одновременно уложив трофейный пулемет на стол и пытаясь разобраться в его устройстве. Поручик устремился помочь.
— Погоди, мне самому интересно. Так, так, так… В принципе ничего сложного. Но весьма остроумно, весьма…
Он поставил на место крышку ствольной коробки, передернул рукоятку, досылая патрон. Приложился, дал короткую очередь по кроне дальней сосны. Крутясь, отлетела ветка.
— Хорошо бьет, — согласился князь. — Много взяли? — спросил он Юриса.
— На поле боя подобрали шесть пулеметов и около двадцати автоматов. Капитан Уваров приказал использовать для усиления обороны.
— Правильно приказал. Долго еще держаться сможете?
— Сколько надо, Ваше Величество.
— Про танки слышал? Гранат в запасе достаточно имеете?
— Не считал, Ваше Величество. Наверное, десятка три есть… Отобьемся, дорога узкая, лес непроходимый…
— Спасибо за службу, поручик. Чарку герою! Миллер тут же протянул фляжку.
— Стой, дай сюда!
Князь забрал фляжку у адъютанта, сам подал офицеру. Из собственных царских ручек оно куда почетнее.
Тарханов нервничал все сильнее. Сидят они в Кремле, под защитой стен. Гарнизон порядочный, припасов хватит, чтобы полугодовую осаду выдержать. А князь с Чекменевым в деревянной избе от вражеских банд отстреливаются. Ему даже в Пятигорске легче было. Сам по себе, воюй — не хочу! Только что о Татьяне мысли проскакивали…
Кстати, как они там сейчас? Татьяна с Майей?
Ляхов в соседней комнате не отходил от планшета. Не компьютерного, простого, нарисованного на плексигласе и подсвеченного снизу лампочками от карманного фонарика. Впрочем, настоящих компьютерных Сергей и не видел, не довелось ему побывать на «Валгалле» со всеми ее чудесами.
Пометки на плане Вадим делал восковыми мелками.
— Что скажешь? — спросил Тарханов.
— Такое впечатление, что паяльник сунули в осиное гнездо, — показал Ляхов на испятнанный разноцветными кружками и стрелками щит. — Отовсюду поперло! Смотри — на Воробьевых горах неизвестно откуда взявшиеся пушки устанавливают, информатор сообщает. Длинноствольные, на очень толстых резиновых колесах. Главное, дульные тормоза на стволах… Я сейчас туда рвану, может, успею прикрыть лавочку!
— Не понял, — сказал простодушный полковник. — Что такое тормоза и почему это главное?
— Потому, что наша инженерная мысль до такой простейшей штуки не додумалась. Откат при выстреле вдвое снижает. И, значит, эти стомиллиметровки с параллели привезли. И начнут они гвоздить даже и по нам с тобой, только щебенка полетит… Как большевики
— Потом про историю. Сейчас, пока не начали — что?
— Да ничего. Продолжай гарнизоном командовать, заставь, наконец, «Пересветов» со всеми подчиненными частями к тебе подтянуться. Академия, бля, это ж целый батальон только офицеров. А службы обеспечения? Как мы в Польше — «Огнем и мечем!». Пусть сюда прорываются! Даже полк в кулаке сильнее корпуса вроссыпь.
— А они там — не продались? — Тарханов, не допущенный в круги высшей военной аристократии, знающий о подробностях только со слов друга, не доверял им генетически.
— Не думаю. Может, соображают слишком медленно, но продались — не верю. Не тот уровень. Так что вызывай, не сомневайся, был же приказ князя! Построй их тут как умеешь.
— Слышь, Вадим, — зло оторвав и сплюнув в сторону полмундштука папиросы, вдруг спросил Сергей. — Может, нам Шлимана с компанией сюда позвать? Хоть пообедают нормально!
Мысль товарища показалась Ляхову практически интересной, но и жутковатой в пересчете на нормальную логику. Довели, значит, парня!
— Это, Сережа, всегда успеется. Раз Максим на базе сидит, генератор в наших руках. Но, знаешь, фитиль в крюйт-камеру никогда не поздно сунуть. И почти всегда — рано. Ты лучше здесь сообщения из Берендеевки подожди, от морпехов с маршрута, а главное — от Александра Ивановича… Заверил он меня, час — самый крайний срок.
— Подожду, — мрачно ответил Тарханов. — Мне б на него живьем поглядеть… — в голосе прорезалась мечтательность.
— Увидишь. Но пока нужно делать что можешь и должен. Я пушки громить пойду. Одна нога здесь, другая там. А тебе неплохо бы для прикрытия еще две-три роты выбросить на Театральную, Арбат и набережные. Продвинуться, сколько можно, демонстрируя силу, слегка пострелять, если придется, и назад.
— Договорились.
Ляхов, не вдаваясь в субординацию, приказал кремлевскому генерал-интенданту выгнать из гаража три представительских лимузина и парадный катафалк (а что, недурно для маскировки), в них набилось человек двадцать сверхсрочников внутренней службы и штабных офицеров, с радостью согласившихся «проветриться». У каждого автомат, пистолет, ручных гранат прихватили от души, пушки подрывать. Долгий бой не планировался.
Ехать было всего ничего. Переулками, переулками, мимо Новодевичьго, через мост, потом по дуге, объезжая Воробьевы горы с тыла, и пожалуйста.
Все здесь выглядело так, как доложено. Просторная поляна, с которой открывается вид на всю Москву, где Герцен с Огаревым в чем-то клялись (убей, не помню), где Наполеон якобы ждал ключей… Какие, на хрен, ключи, если и дверей нету?
Зато пушки были на месте. Заканчивали разворачиваться на огневой позиции. Расчеты исполняли положенное боевым уставом; подкапывали землю под сошниками, проворачивали механизмы горизонтальной и вертикальной наводки, выгружали с машин снарядные ящики, распечатывали, протирали ветошью длинные унитары. Не слишком торопятся, но минут через пятнадцать-двадцать будут готовы к стрельбе. Командиры орудий и огневых взводов шарят биноклями по горизонту.