Хлопок одной ладонью. Том 2
Шрифт:
Проглотив сто грамм и торопливо прожевывая заливное из языка с морковкой и зеленью (все, что по случаю форсмажора нашлось в буфете управления), Бубнов кивнул головой. Давай, мол.
Теперь Вадим мог рассмотреть женщину повнимательнее. Нет, не сорок ей лет, тридцать два, тридцать пять от силы, А лицо распухло от ударов тяжелыми солдатскими ладонями. Короткевич тоже команду исполнил от души. Ну что скажешь? Физиотерапия. Зато сейчас явных признаков душевного расстройства не наблюдается.
– Ее обыскивали?
– спросил Тарханов, глядя в сторону.
– Бойцы наскоро
– Пистолет я изъял, странный довольно.
О том, что сам эту систему знает, распространяться не стал. Достал из полевой сумки и подвинул через стол трофей.
Сергей взглянул мельком, не заинтересовался, не до этого сейчас было. Снял трубку телефона, приказал адъютанту немедленно прислать к нему двух сотрудниц шестого отдела.
Девицы с погонами подпоручиков явились почти мгновенно. Тут, в этом корпусе, все рядом.
– Вот вам, Яланская, - сказал Тарханов одной, наверное, старшей, - задержанная. Идите в мою комнату отдыха, - показал пальцем, куда именно, - и обыщите ее так… Ну, в общем, понимаешь. Предупреждаю - особо опасна и в том, и в другом смысле. Одна работает, вторая смотрит. Давайте. Туалетом пользоваться разрешаю. На тех же условиях…
– Итак, господа, что же мы имеем?
– значительно произнес Тарханов, указывая на свой письменный стол. На нем рядом лежал трофейный пистолет и большой пакет из прозрачного целлофана, в котором виднелись какие-то изделия из ткани.
– Подпоручик Яланская, весьма в своих делах квалифицированная сотрудница, ну и вообще… как женщина, под полную ответственность заявила, что снятое с задержанной нижнее белье не соответствует любому фасону, имеющему…
– Ношение в цивилизованном мире, - помог его стилистической заминке Ляхов.
– Вот-вот. Особенно та вещь, которая вызвала наибольший интерес у специалисток. Некая странная комбинация мужских кальсон с дамскими чулками. Я вам это демонстрировать не буду, поскольку вещи… несвежие, но передам на исследование экспертам. Пусть выскажутся.
– Что там бабские трусы неизвестного происхождения, - грубо ответил ему достигший начальной фазы восстановления Бубнов, - если подошедшие к нам на помощь неизвестные бойцы из неизвестного оружия спалили восемь или девять вражеских танков совсем уже нечеловеческой конструкции…
– Об этом точнее, пожалуйста.
Понимая, что не следует доводить до крайности и так весьма напряженного товарища, Ляхов доложил ясно, коротко и без намека на ерничество.
– …что полностью подтверждает ранее мною изложенное положение вещей, под которое мы попали.
Тарханов взял в руки и повертел отобранный у террористки пистолет. Номер, клеймо, почти похожее на настоящее, Тульского оружейного завода, год выпуска - «1964».
– Яланская!
– крикнул он в сторону двери комнаты отдыха.
– Введи ее сюда.
– Подожди, я сейчас, - попросил Ляхов Сергея, направляясь к входной двери.
– Так чего ты, там же… - удивился Тарханов, машинально бросив взгляд в сторону маленькой двери в углу.
– Извини, там ведь девушки, а дверь тонкая, а я застенчивый… Я в общий.
Объяснение
Ляхов в очередной раз нажал кнопку вызова на хронометре. Ждать пришлось дольше, чем обычно. И там они заняты…
Шульгин ответил снова только по звуковой связи.
– Александр Иванович, вы сейчас за нашим советом наблюдали?
– Фест смотрел… - слова прозвучали как-то неопределенно.
– Смотрел или нет?
– Это уже с напором.
– Да, да… Просто у нас тут сейчас… тоже совещание.
– Он готов подменить меня на полчаса хотя бы?
– Что ты придумал?
– А вы не поняли? Не хотите, не надо. Мне на ваши заботы тем более плевать! Шапки врозь и конец компании!
– Опасно нам, понимаешь, опасно сейчас снова канал открывать. То чужие танки на улицах ездят, а то в квартиру ввалятся… Хрен с вами, открываю…
Сначала приоткрылось окно, чуть больше дамского туалетного зеркала. За ним чрезвычайно взвинченный, никогда его Ляхов таким не видел, Шульгин, рядом - Ляхов-первый. В той же здешней форме, что была сейчас и на втором.
– Заскакивай, - сказал Секонд, - буквально на пятнадцать минут. Схема интересная наклевывается. Я - не потяну. Тут баба пленная - точно из вашего времени. Поучаствуй в допросе. Я тебя здесь подожду, чтобы лишний раз вашу систему не грузить.
Сказано это было с едкой иронией. Да в самом деле, головы-то мы сейчас кладем, а за что? За ваши забавы? А если нет - так тем более давайте на равных.
Фест перешагнул рамку, и проем тут же закрылся.
– Но ты в самом деле весь разговор слышал?
– подстраховался Секонд.
– Тут ведь в одном слове сбой, и уж не знаю, как выкарабкиваться будем.
– Говорю тебе - слышал. Та штука, что ваших ментовок удивила, колготки называется. Чудо трикотажной мысли девятьсот шестьдесят пятого года!
– Интересно. Колготки шестьдесят пятого года, пистолет - шестьдесят четвертого. Может, они оттуда?
– Ерунда. Колготки бабы до сих пор носят, той же самой конструкции, пистолеты по сто лет служат. Ничего не доказывает… Для Сергея с Бубновым мы с тобой, разумеется, этого знать не можем, но я уже начинаю просекать, куда дело поворачивается. Ладно, жди. Запрись в кабинке и кури себе. Вот в этой, крайней, тут окно на улицу, воздух свежий и хлоркой не так воняет. Постараюсь вернуться вовремя. Только подожди-ка…
Фест быстренько переколол себе на китель ляховскую орденскую планку. У него самого такой не было.
– Вот так и горят люди на мелочах. И пистолетик сюда давай. Явился бы я сейчас пред светлы очи твоего дружка. И как бы стал оправдываться? Куда колодку и «адлер» дел? В сортире забыл?
Секонду возразить было нечего. Заторопился, да, вот тебе и почти провал…
– Я быстро вернусь, - заверил его Первый. Поболтаю с этой бабой, и снова живот у меня схватит…
– А как же?..
– Капсулу в ухо воткни и слушай. Я там с ними еще грамм двести водки выпью, для маскировки, вернешься, изображай, что совсем развезло. Прорвемся, командир!