Хлопок одной ладонью

Звягинцев Василий

А то, что эта песня с одинаковым чувством исполнялась на бородинских флешах, твердынях Порт-Артура или в азиатских походах Скобелева, никакого отношения к теоретической геополитике не имела. Откуда неграмотным русским мужикам в мундирах с высокими воротниками или белых гимнастерках понимать про геополитку?

— Так ты, кажется, познакомиться хотел? — спросил Шульгин, не выходя из связи. — Меня Ричард зовут. Даже — сэр Ричард, если угодно. Это к тому, что ты сейчас меня российским полицейским вообразил. Нет, тут другая игра. А ты кто?

— Алжамбек

меня зовут. Алик можно. Я у Шамиля — первый помощник, — с непонятной гордостью произнес он, как будто это могло как-то изменить отношение к нему человека, повязавшего его «одной левой». И тут же произнес несколько фраз на довольно беглом английском, смысл которых сводился к тому, что Шамиль «держит» не только город Пятигорск, но и весь примыкающий к нему регион, и ссориться с ним нежелательно кому бы то ни было. Заезжим москвичам или иностранцам — тем более.

Сашка убедился в правильности своей мысли о том, что парень учился в заграницах, но тут же счел нужным его слегка приопустить. Потому что его английский не шел ни в какое сравнение с тем великолепным оксфордским, на котором Шульгин ему ответил. И тут же услышал в капсуле одобрительный смешок Сильвии.

— Если у тебя нет связи с твоими дружками на первой машине, сейчас может выйти крупная для них неприятность…

Они как раз вошли в нужный поворот, и на расстоянии полукилометра на почти пустом шоссе Сашка увидел и свою машину, и почти впритык следующий за ней «Делоне». Иван Иванович по-прежнему ухитрялся держать нужную дистанцию. Тяга мотора у друзей Алжамбека была, может, и побольше, а от законов физики куда денешься? Чуть прибавь газку сверх допустимого, и унесет тебя с дороги на вираже известная сила, а вниз кувыркаться — метров двести. Какие угодно подушки безопасности не спасут. Да в этом мире до них, кстати, еще и не додумались.

— Нет связи, какая связь. Догоните их, я покажу, что хватит, что все в порядке…

— А жаль, — с легкой грустью в голосе сказал Шульгин. — Знаешь, как интересно, вроде бы начать обгон, а потом этак плавненько подсечь, бортом к обочине отжать — и пошли гулять клочки по закоулочкам… Это из одной русской сказки цитата, — счел нужным пояснить он.

— Не надо, — испуганно сказал Алжамбек, живо, очевидно, представив себе данную картинку. — Всегда договориться можно, тем более что вы не из полиции.

— Можно так можно.

Он вдавил педаль акселератора. «Делоне» выстрелил вперед так, что его прошлая скорость показалась бы неторопливой прогулкой в фаэтоне воспитанниц Смольного института.

Поравнявшись с преследуемой машиной, Шульгин как бы в шутку совсем немного дернул вправо рулевое колесо. Иллюстрируя свои предыдущие слова. Вообще-то на скорости сто тридцать для сидящего на боковом месте, вдобавок связанного пассажира, бросок выглядел страшно.

Ну, может, ширина спичечной коробки отделяла на миг лакированные борта.

Алжамбек вскрикнул, почти потеряв лицо. Хорошо что рядом

не земляк сидел. Замотал головой, зашевелил губами, показывая тоже порядком шокированному водителю той машины, что спешить больше не надо. И Сашка продублировал совет уже более наглядным жестом. Рукой, но с зажатым в ней пистолетом.

А тут как раз и первая на тяжелой горной дороге площадка для отдыха впереди обозначилась.

«Медведь» с Сильвией и Иван Ивановичем остановился возле покрытого дранкой навеса над длинным, для многочисленных гостей, буковым столом.

За ним подрулили и две остальные машины.

Выходило так, что острой акции не будет. Шульгину-то она совсем не была нужна по соображениям дела, но как-то грустно стало. Опять не удалось тряхнуть стариной. Хоть перед Сильвией порисоваться, за неимением других зрителей.

Иван Иванович оказался на площадке ровно за десять секунд, как остановился первый «Делоне». И в руках держал направленный на его лобовое стекло самый подходящий для такого случая «томпсон» с диском на сто патронов.

— Вышли, без оружия, подошли к лавочке и сели!

Его голос и без мегафона звучал, как надо. Громко, разборчиво и убедительно.

Тем более почти то же самое продублировал Алжамбек, когда Шульгин поставил свою машину дверь в дверь и позволил ему выйти. И наконец-то сбросил с его рук цепочку, причем так же легко, как и накинул. А казалось бы, ее петли были туго затянуты.

— Все, ребята, приехали. Садитесь, отдыхайте. Чего-нибудь пожрать у вас с собой есть?

Бедные горцы в расстройстве развели руками. Позор, в общем-то, получается. Если со стрельбой не вышло, нужно за стол садиться, а этого варианта они как раз и не предусмотрели.

— Ладно, сейчас сделаем…

Иван Иванович остался на господствующей позиции, чтобы не терять контроля за ситуацией, а Сильвия достала из багажника «Медведя» все, что было. Не так уж и много. Кожаный дорожный сундучок-погребец с десятком бутылок разного рода напитков и сумку с расфасованными холодными закусками.

— Давайте, я в ближний аул сбегаю, — вызвался один из сотрудников Алжамбека, — за полчаса все будет.

— Сиди, — махнул рукой Шульгин. — Дойдет дело — мы и в Кисловодск вернуться можем, и до Баталпашинска подскочим, найдем, где стол накрыть. А пока не дергаемся и разговариваем конкретно. Ясна моя мысль?

Охранникам, или кем там они у Алжамбека числились, предложено было прогуляться по окрестностям, а к переговорам приступили «старшие». В Сильвии горец тоже безошибочно признал англичанку, отчего в его мозгах произошла уже полная путаница. Понять, зачем людям из туманного Альбиона потребовалось ввязываться в местные разборки, навещать никому не известного за пределами города, не то чтобы рубежей страны, профессора, да еще и выдавать себя за посланцев какого-то Ибрагима, он решительно не мог.