Хлопок одной ладонью
Шрифт:
Дальше поехали солидно, не слишком торопясь, и, когда рассвело, патрульные дорожной полиции отдавали высокому начальству положенные почести.
В просторной каретке лимузина было спокойно и уютно, за хрустальными стеклами проплывали подмосковные пейзажи, тревоги и сложности внешнего мира казались мелкими и несущественными. И все с ними происходящее девушки обсуждали спокойно и несколько даже отстраненно.
Татьяна тихо радовалась, что Москва и все, с нею связанное, осталась позади, как минимум несколько дней ей практически ничто не угрожает, а возвращение в родные края вообще казалось вершиной счастья. Хотя совсем недавно
Майю же переполнял оптимизм и энтузиазм. Ей на самом деле хотелось очутиться на знаменитых курортах в самый разгар бархатного сезона и повращаться в собирающемся там обществе.
Что же касается непосредственно повлиявших на внезапный поворот судьбы событий, она считала, что государственный переворот (что ни говори, а случилось в стране именно это) произошел совсем не так гладко, как об этом вещали средства массовой информации. Что-то наверняка не заладилось, и в ближайшее время грядут некие грозные события, от вооруженного мятежа сторонников Республики до полномасштабной европейской войны. Фактов у нее не было, но имелось профессиональное чутье. И Вадим в любом другом случае не конспирировался бы так, и Тарханов бы приехал проводить Татьяну. Между прочим, отец к ее отъезду отнесся с полным пониманием.
Да это, может быть, и к лучшему. Пусть их отъезд выглядит совершенно спонтанным, а сами «мужья» узнают о нем только как бы постфактум.
Что же это за тайные враги объявились у столь заслуженных и обласканных князем (теперь уже Императором) бойцов тайного фронта? А вдруг как раз в этом и дело? Обласканы они были князем, а в немилость впали уже у Императора! Вдруг он не любит видеть рядом людей, которым хоть в малой мере обязан своим возвышением? В истории таких фактов навалом. Хотя есть достаточно и обратных. Наполеон с его маршалами, Елизавета и немыслимо облагодетельствованные ею лейб-кампанцы, посадившие «дщерь Петрову» на престол. Ну, в конце концов парни знали, на что шли, ввязываясь в такие игры. И они, их боевые подруги, тоже.
Как любит повторять Ляхов, жизнь приобретает здоровую увлекательность.
— Такую ли уж здоровую? — усомнилась Татьяна, наблюдая, как Майя достает из сумочки аккуратный, не большой и не маленький, как раз по ее руке «вальтер РР», богато инкрустированный и со щечками слоновой кости. В оружии она понимала мало и стреляла более чем средне, ровно в уровень школьной НВП, зато видела на Селигере, как Майя разносила из ляховского «адлера» едва видимые невооруженным глазом бутылки. Да и во время похода из Израиля в Москву непрерывно в своем умении совершенствовалась. Благо, даровые патроны имелись в неограниченных количествах.
— А то! — задорно улыбнулась Майя. — Знаешь, какая машинка классная! Отец на совершеннолетие подарил. Причем калибр не стандартный, 7.65, а 9 «пар»… Спецзаказ. Бьет изумительно. Я и для тебя прихватила, такой же, но попроще. Держи.
— Да зачем мне? Я и с десяти шагов в мишень едва попаду.
— В мишень — может быть, а в человека попадешь, особенно если жить захочешь. Держи, держи…
Майя быстро разобрала и вновь собрала пистолет, показала, как ставить на предохранитель, как стрелять на автоматике и с полувзвода, загнала магазин в рукоятку.
— Спрячь в сумку и всегда с собой носи. В любом случае нервы успокаивает.
Потом они еще немножко выпили,
Майя, не удержавшись, рассказала о ночном визите к ней Вадима, хотя и без волнующих женское воображение подробностей. Сосредоточила внимание на том, что Ляхов, возможно, скрывается от каких-то загадочных преследователей, отчего и придумал весь этот маскарадно-камуфляжный побег. Татьяна на это резонно возразила, что если он говорил с ней по телефону из кабинета высокопоставленного офицера спецслужбы Тарханова, то не так уж он гоним и преследуем.
— А откуда ты знаешь? Может быть, кабинет Сергея как раз единственное место, где он еще в какой-то безопасности? А нас они там поселить не могут, само собой, вот и приходится исчезать с такими предосторожностями, чтобы от заботы о нас голова не болела.
— А отец твой что по этому поводу говорит?
— Ничего лишнего. Я сказала, что нужно сделать так вот, он согласился. И пообещал по своим каналам проследить за развитием ситуации…
— Он, может, и проследит, и выяснит, что к чему, но вот спасет ли это нас с тобой от очередных неприятностей — большой вопрос.
— Да брось ты минор нагнетать, — легкомысленно улыбнулась в ответ Майя. — И не такое видели. А уж кого-кого, а своих баб наши мужики защитить сумеют…
Сразу за Липецком трасса пошла плавными увалами между близко подходящими к обочинам сосновыми борами. Сверившись с дорожной картой, Майя по переговорному устройству приказала водителю притормозить и съехать с дороги сразу за верстовым столбом. Ни впереди, ни сзади машин, не просто подозрительных, а вообще никаких в этот момент в поле зрения не наблюдалось.
На уютной полянке, оборудованной всем необходимым для краткого отдыха путников (стол с навесом, лавки, туалет, телефон, несколько окантованных бетоном очагов из дикого камня), их уже ждал вызывающе длинный синий «Хорьх» Майи, а шофер, разведя костер, пристраивал над огнем шампуры. Все прочее для «завтрака на траве» уже было расставлено на дубовом, изрезанном многочисленными инициалами, датами и изречениями столе. Неистребимая национальная привычка.
Размяли ноги и спины, со вкусом выпили и закусили. Путешествие, даже в самом начале, вызывает у русских людей неизменный аппетит.
Офицер сопровождения к месту процитировал строки давнего фронтового поэта: «Мы ели то, что Бог послал, и пили, что шофер достал…»
— Это — чье? — спросила Татьяна.
— Был такой военный журналист, подполковник Симонов, ученик и продолжатель Гумилева и Тихонова…
— В прокуратуре служат начитанные люди.
— Noblesse oblige [98] . Не карманников, чай, ловим, Татьяна Юрьевна.
Завтракали не торопясь. Шашлыки удались на славу, да Майя и не стала бы держать водителя, не способного в любых обстоятельствах организовать дорожное застолье по высшему классу.
98
Ноблесс оближ — положение обязывает (фр.).