Хлопок одной ладонью
Шрифт:
Нет, ну, бывает. Кому-то, наоборот, ни разу не случилось увидеть ни Суздаля, ни Карлсбада.
Немедленно, немедленно одеваться, подумала Майя, и туда, в глубь этого города. Там и позавтракаем, предварительно выпив натощак местного нарзана, и погуляем, ожидая на каждом шагу необыкновенных приключений. Которые испокон веку поджидали авантюрных русских дам на «трехпогибельном Кавказе».
Она тут же, в чем была, кинулась будить Татьяну, спавшую в соседней комнате.
Та, впрочем, с определенным трудом разлепив глаза, ее восторгов от увиденного
Полежала еще немного, закинув руки за голову, потом неожиданно резко встала, стянула через голову и сбросила на постель рубашку, отправилась в душ, поигрывая всем, чем одарила ее природа.
Вернулась достаточно быстро, растираясь прямо в комнате мохнатым полотенцем.
— И вообще я сейчас собираюсь в Питер сгонять. Посмотреть, как там мои. Отец беспокоит, и вообще… Денег передам. Кое с кем встретиться надо. Нет, не по нашим делам, еще по старой жизни. Слишком я быстро отвалила тогда. А ты погуляй, конечно. Что здесь еще делать?
— Вали обратно, — легко согласилась Майя. Идея поболтаться по «пряничному городку» одной, без профессиональной гидессы рядом, ей импонировала. — Только сама не поедешь. Я Виталию скажу, он за тобой присмотрит. А здесь у меня и шофер, и Лариса, на случай чего…
— Зачем мне твой Виталий? — вскинулась Татьяна.
— Затем, что приказ такой. Не забывай, ты давно уже не вольная казачка Любченко. Кавалерственная дама. И вообще, сейчас другие дела пошли. Улавливаешь?
Майя говорила все это с искренним удовольствием. Пускай не воображает, что она тут местная, а мы так…
— Ладно, пусть сопровождает. Только не светится. Я на такси поеду, а он — как знает.
— Зачем такси? — спросила внезапно вошедшая в комнтату Лариса, такая же подтянутая и элегантная, как вчера вечером, только сейчас на ней был светлый, бледно-лиловый костюм из легкой ткани.
— С машинами у нас все в порядке. Отвезем-привезем в лучшем виде.
— Подслушиваешь? — сузив глаза, спросила Татьяна.
— Чего тут подслушивать? — в пику ей широко раскрыла свои и улыбнулась Лариса. — Дверь открыта, орешь, как на одесском Привозе. Казачка, одно слово.
— Я-то казачка, а ты кто? — отвечая на агрессию агрессией спросила Татьяна.
— Я москвичка, коренная, мне ваши разборки ни к чему. У меня работа. Хочешь в Пятигорск — езжай. Майя хочет здесь гулять — будет гулять. Только учтите, девочки, этот день у вас, может, последний спокойный.
— С чего взяла? — нахмурилась Татьяна.
— Чувствую так. В Москве — плохо, здесь, конечно, получше будет, но вам скоро может и здесь не понравиться…
Майя вдруг почувствовала, что эта тревожная красотка собирается неторопливо и аккуратно подчинить их своей воле, и вполне может такое у нее получиться, если немедленно не дать ей отпора. Невзирая на вчерашние слова.
— А можно тебя, Лара, на минутку? — очень мягким и милым голосом спросила Майя. Тонкими пальчиками
— Ты что? — с некоторым опозданием вскинула голову Лариса. Она не привыкла, чтобы с нею — и так!
— Да ничего, дорогая, ничего. Просто мне показалось, что ты несколько вышла из роли. Вчера мы на все твои условия согласились. Мы гостьи, ты хозяйка. Ладно. Но тон твой мне и вчера не понравился, а сегодня — тем более. Со мной так не разговаривают. Не знаю, кто тебе мой Ляхов, а я — сама по себе. Так и только так советую ко мне относиться. Тогда, может, и подружимся. Уловила?
— Тут и улавливать нечего. Выпендриваться с папашей и с мужьями своими будете. Меня просили, понимаешь — просили вам помочь, поддержать и присмотреть. И ровно в пределах этой просьбы я готова с вами возиться. Вчера мне показалось, что мы договорились. Сегодня у вас где-то там заиграло. Пожалуйста. Поступайте как знаете. В пределах своей компетенции я не позволю, чтобы вас тут убили, похитили, в парке за кустами оттрахали. Даже если вам вдруг самим этого захочется. В остальном — как угодно…
Лариса достаточно презрительно передернула плечами, отошла к окну. Майя, осмотрев ее от затылка до туфелек, еще раз убедилась, что очень и очень нерядовая к ним приставлена «бонна». Каменно-спокойна, а вот правая нога совсем чуть-чуть подрагивает. Видно, что она хотела бы раздраженно стучать сейчас каблучком по паркету, но держит себя в руках.
Да нет, на самом деле, чего она на нее вдруг взъелась? Не собиралась совершенно. Танька опять повлияла. На весь свет злится и здесь успокоиться не может.
Майя сделала шаг вперед, положила руку хозяйке на плечо.
— Ты извини. Мы, наверное, никак в себя после Москвы прийти не можем. Остаточные явления, одним словом. Я правда хочу с тобой подружиться. Мне сейчас совсем ничего непонятно. Ты моего Ляхова хорошо знаешь?
Лариса обернулась. Глаза ее сияли совершенно безмятежно, будто вообще никаких кошек между ними не пробегало, ни черных, ни разноцветных.
— Видела пару раз издали. Ничего парень. Но даже и разговаривать не довелось…
Лариса, неожиданно для себя, сказала именно так, хотя на самом деле в течение последнего месяца встречалась с Секондом неоднократно и беседовала часами. На интересующие ее темы, в том числе касающиеся деталей и бытовых подробностей здешней столичной жизни. Светский все же человек, знает, как принято одеваться, разговаривать, вообще вести себя женщине того круга, в который она намеревалась вписаться. Одно дело — изображать веселую вдову в провинции, старательно сохраняя дистанцию с аборигенами, совсем другое — зацепиться в придворных кругах. А она для себя такой вариант отнюдь не исключала, особенно если разборки закончатся благополучно.