Хлопоты с двенадцатой могилой
Шрифт:
— Рокет, я же видела, как ты находишь имена. Видела, как ты их вспоминаешь.
Он опять рассмеялся:
— Я ищу их не в своей памяти, а в памяти Незабудки. Имена знает только она.
То есть все это время я обращалась не к тому гениальному призраку? Я глянула на Незабудку, а она улыбнулась и коснулась пальчиком виска, давая знать, где хранятся имена людей.
— Я никогда не видела, чтобы она говорила тебе имена, о которых я спрашивала, — все не унималась я. — Имена всегда говорил мне ты.
Рокет состроил такое выражение лица, что я чуть не расхохоталась.
— Мисс Шарлотта, если вы кого-то не видите, это не значит, что его нет.
Тут он, конечно, прав.
— Спасибо, Рокет.
Я поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку, заслужив сердитый взгляд от мальчишки, на которого ненароком наткнулась. А все потому, что Рокет стоял прямо внутри этого пацана.
Я решила не мешать компашке развлекаться, вышла на улицу и поймала еще одного мальчишку. Этот был постарше, на скейте и со светлыми дредами на голове. Я предложила ему двадцатку с просьбой спустить все на «Прибей крота».
— Не вопрос, — ответил он, пожав плечами.
Повезет, если хотя бы десять баксов он действительно потратит на игру. На остальные он вполне может купить себе пиццу или поиграть на других автоматах, но я согласна и на это.
Глава 19
Я стараюсь проживать дни по очереди, но недавно на меня набросились несколько дней сразу.
Не теряя времени даром, я помчалась к Малышке. Нужно было найти такое место, где нет людей. Особенно сверхчувствительных к потустороннему миру. Если кто-то пострадает, когда я вызову священника, я никогда себя не прощу.
Я направилась к старой железнодорожной станции, где находились заброшенные склады, которые однажды уже мне пригодились. Даже забавно, как порой кстати в моей работе приходятся никому не нужные склады.
Там-то точно людей не будет. Если нападения действительно совершал священник, то риски сводятся к нулю. Впрочем, мне пришлось смириться с мыслью, что, возможно, священник ничего этого не делал. Вот только других подозреваемых у меня не было. Разве что из ада выбрался кто-то еще, кого я не заметила. Тем не менее, никаких доказательств, что людей убивал именно священник, не имелось. Очень надеюсь, что скоро все выяснится.
Двадцать минут я пыталась вскрыть замок, пока не поняла, что мои навыки порядком заржавели. В конце концов пришлось сломать его ломом. Въехав во двор, я попетляла и нашла знакомый склад, где однажды помогла спасти женщине жизнь. Остановив Малышку, я взломала еще один замок и с помощью фонарика в телефоне прошла в центр огромного строения.
Сквозь высокие окна лился лунный свет, отражавшийся в битом стекле на полу. Это помогало оценить окружавшее меня пространство. Повсюду валялись остатки старого оборудования и разнообразный мусор. Когда-то здесь отсиживались бомжи, но городские власти усилили меры безопасности, поэтому бездомные появлялись тут крайне редко.
Не откладывая самое важное, я открыла приложение с заметками в сотовом и призвала священника
— P`ere Arneo de Piedrayta, se pr`esenter [29] . Яви себя.
Ничего не произошло, поэтому я переместилась в потусторонний мир, чтобы понять, что там прячется. Передо мной в оттенках сепии лежала огромная пустыня, терзаемая суровыми ветрами и жестокой бурей. Волосы хлестали по лицу, но я все крутилась и крутилась вокруг своей оси, пытаясь отыскать священника.
29
Отец Арно де Пьедрайта, яви себя.
А потом вдруг заметила кого-то вдалеке. Спотыкаясь и прикрывая от ветра лицо, ко мне шла закутанная не то в плащ, не то в рясу фигура.
Я вернулась в осязаемый мир и решительно проговорила:
— P`ere, se pr`esenter imm'ediatement. — То бишь «Сейчас же появись».
И священник стал материализоваться прямо у меня на глазах. Само собой, от меня не ускользнул тот факт, что я умудрилась призвать кого-то аж из пятнадцатого века. Если окажется, что чувак вовсе не конченный психопат, помешанный на убийствах, с удовольствием прокачу его на Малышке. Он точно свихнется от впечатлений!
Частички потустороннего измерения пришли вместе с ним. Ветер трепал рясу, пока священник не переместился в наш мир окончательно.
Свернувшись на полу в позе зародыша, он шептал молитвы на устаревшем французском с таким сильным акцентом, что я едва понимала отдельные слова.
— P`ere, — громко сказала я, чтобы привлечь внимание.
Осознав наконец, что ветра больше нет, священник поднял голову. Изодранная и местами прогоревшая ряса валялась лохмотьями вокруг обутых в сандалии ног. Круглая короткая стрижка растрепалась, волосы свалялись в грязные комки. Судя по виду, священнику было не больше сорока. Не ожидала я, что он будет настолько молод.
Дикие, широко распахнутые глаза со страхом озирались по сторонам. Мне почти стало его жаль. Но если он действительно злобный гад, который прогонял невинные души в божественное стекло, никакого сочувствия он не заслуживает.
Чтобы он не испарился, я схватила его за рясу и присела. Только сейчас он понял, что не один, дернулся и попытался отползти, но я держала его крепко, чем вызвала нешуточную панику.
— P`ere, — начала я, чтобы его успокоить, и продолжила на его родном языке: — Успокойся. Я не причиню тебе вреда.
Уж не знаю, что он во мне увидел, но перепугался не на шутку и стал пинаться и царапаться, пытаясь ударить меня по лицу. А потом я поняла, что смотрел он вовсе не на меня.
Я оглянулась и увидела у опорной балки Рейеса. Точнее Рейазикина. За происходящим он следил так, словно ему было любопытно, но лишь слегка. А потом и вовсе опустил голову, будто ему стало скучно, и принялся рассматривать собственный маникюрчик.
— P`ere, — опять сказала я, пытаясь привести священника в чувство, — мне нужно знать, кто посылал людей в стеклянную подвеску. Это был ты?