Хмель и Клондайк
Шрифт:
– Совсем заняться нечем? – вздохнул я, убирая револьвер обратно в сумочку.
– Устав гарнизонной и караульной служб обязывает! – строго ответил младший сержант, записал в пропуск время и кивнул на рабочих. – Весь день шум, пыль, гам. Ни покурить сходить, ни отлить. Только отвернешься, как тараканы разбегаются.
– А бригадир где?
– Мне бы кто сказал! – фыркнул караульный. – Слушай, закурить есть?
– Не курю, – ответил я и в свою очередь поинтересовался: – Гельман где сидит?
– Второй
– Найду, – кивнул я и зашагал через вестибюль.
Накатила нервная дрожь, затряслись руки, начали подгибаться ноги. Шок и адреналин отступили, стало страшно. Хотя теперь-то чего бояться? Дело сделано.
Еще было немного противно. Пусть и бандитов завалил, и жизнь давно от брезгливости отучила, но как-то погано на душе. Будто в грязи извалялся.
Но это пройдет. Всегда проходит.
Я ведь самый умный и замечательный и все сделал правильно, так?
Мы все самые умные и замечательные для самих себя. А кто нет – тот больной на всю голову. Как-то так.
В кабинет заместителя командира Патруля я прошел без стука.
– Привет, Артем! – поздоровался с восседавшим за огромным столом худощавым господином, моложавым, взъерошенным и слегка нервным на вид, несмотря даже на мундир с двумя прямоугольниками на петлицах.
Обманчивое впечатление – нервы у этого пай-мальчика были просто стальными, а вместо мозгов арифмометр «Феликс». Без малого десять лет заведовать хозяйством Патруля и не угодить на виселицу – это дорогого стоит.
– Слава! – поднялся Гельман из глубокого кожаного кресла. – Ты вовремя!
– Да ну? – удивился я, убирая куртку в шкаф к уже висевшей там шубе. – С чего бы это?
– Не надумал производство расширять?
Я многозначительно посмотрел в сторону бара и спросил:
– С каких пор ты обсуждаешь финансовые вопросы насухую?
Артем засмеялся, хлопнул меня по плечу и зазвенел бутылками.
– Виски? Коньяк?
– Коньяк, – решил я. – Что-нибудь попроще и побольше, продрог – сил нет.
Мне и в самом деле было холодно. Холодно и немного жутко.
– Ну тогда дело точно на мази! – рассмеялся Гельман, протягивая мне бокал с ароматным, хоть и слишком резким коньяком.
Я погрел бокал в ладонях, сделал осторожный глоток и кивнул. Половину особняка в двух шагах от Красного проспекта Артем продал мне как раз в одну из наших совместных попоек. Я-то хотел купить один из заброшенных складов на проспекте Терешковой. Но так даже лучше получилось, да.
– В общем, слушай, – начал Гельман, – мы съезжаем сюда, старый штаб продаем с торгов. А там подвалы огромные! Целый завод поместится!
– Вот только в той округе от китайцев не протолкнуться, и здание гарантированно выкупят именно они.
– Китайцы не люди, что ли?
Я залпом влил в себя коньяк и протянул
– Наливай!
– Так как тебе идея?
– Надо обсчитать все.
– Я тебе пришлю план и примерную смету на реконструкцию.
– Давай, – вздохнул я, оглядел кабинет и ухмыльнулся: – Что, подвинули тебя?
Артем протянул мне бокал и удивился:
– В смысле – подвинули?
– Даже без секретарши теперь.
– А! – рассмеялся Гельман, отпил коньяка и пояснил: – Часть коридора кирпичной стенкой отгородят, будет приемная. Мы еще обживаемся только.
– Новое начальство не обижает?
– Кто? Тополев, что ли? Да я еще помню, как он в поле со своим пулеметом бегал! Я их с Яном в покер как детей раздеваю.
Тут я не удержался от шпильки:
– И вон они как выросли, а у тебя карьера на месте стоит. Десять лет без повышений.
Артем задумался, потом кивнул:
– За стабильность!
Мы выпили.
– Главное – никуда не двигаться из правильного места, – согласился я с собеседником.
– А ты чего зашел? – спросил тогда Гельман. – Позлорадствовать?
Я достал из кармана рекламный буклет «Паевой электрической компании» и протянул его хозяину кабинета.
– Что по этому поводу скажешь?
– Есть такая тема, – подтвердил Артем. – Очень даже неплохие деньги нам за охрану платят. У них энергоблок на северной промзоне. По технологиям ничего не скажу, но там все серьезно.
– А сам Апостол кто?
– Он промзоной рулит. Управляющий имущественным комплексом от Дружины. Теперь расширяется. Не сам по себе, конечно, но подвязки у него хорошие.
– Ладно, учту. – Я забрал буклет, допил коньяк и протянул бокал Артему. – Давай по последней – и побегу. Только машину у вас брошу, а то как-то сильно в голову дало.
– Не хочешь проехать подвал посмотреть?
– Не хочу, – усмехнулся я, – но ты ведь от меня не отстанешь, так? Поеду, куда деваться.
Бывший штаб Патруля находился в пяти минутах ходьбы от «Цапли», и это играло мне на руку.
Гельман налил еще коньяка и вызвал дежурную машину, потом сделал звонок в старый штаб и приказал провести по зданию потенциального покупателя.
– Ты подумай насчет подвала, серьезно подумай, – многозначительно произнес он потом.
– А что такое?
– Когда начинают дуть ветры перемен, они сдувают мусор, – невразумительно ответил Артем и добавил: – Не хочу.
– А есть риск?
– Тенденция такова, что на ключевые места назначают не матерых волков, которые сами прогрызают себе дорогу наверх, а хоть и опытных, но не самостоятельных. Те, которые, когда настанет срок, возьмут под козырек и выполнят любой приказ. Какой – не суть важно. Важно, что я понятия не имею, чей приказ они станут выполнять. И это напрягает.