Хмель и Клондайк
Шрифт:
Когда я сумел встать на ноги, туман стремительно редел и рассеивался, Иван тряс головой и протирал запорошенные снегом глаза, а вот Сани нигде видно не было. Здание цеха устояло и даже не казалось разрушенным сильнее прежнего, словно и не случилось ничего особенного. Только затянуло инеем стены, да еще веяло изнутри столь запредельной жутью, что встали дыбом волосы.
– Саня! – крикнул я, снимая колдовские окуляры.
Вместо чародея на крик из-за кучи труб показались
– Ваня! – дернул я помощника и откинул барабан чаромета. – Ищи Саню!
Грачев оперся на «браунинг», поднялся на ноги и поспешил к какому-то сугробу. Или не сугробу? Черт, да это же камуфляж!
Вставив во все каморы новые алхимические заряды, я двинулся навстречу ледяным ходокам, перекрывая им дорогу к чародею, потом остановился, прицелился и утопил спуск. Грохнуло, разлетелись обугленные ошметки. Один раз, другой, третий…
Черт, люблю это оружие!
– Уходим! – крикнул Иван, переложив Саню на обрывок брезента. – Давай, а то еще кто подтянется!
Я поспешил за помощником, на ходу откинул барабан чаромета и заменил стреляные гильзы, после этого забежал вперед.
– Пульс есть? – спросил, настороженно озираясь по сторонам.
– Дышит! – подтвердил Ваня.
– Тогда откачаем…
До загнанного в цех соседнего завода внедорожника еле добрались. Дыхание сбивалось, ноги едва шевелились, одежда заледенела, было очень-очень холодно и почему-то тоскливо.
Я первым прошел в пустое помещение, осветил фонариком все темные углы и даже заглянул под машину.
– Чисто! – лишь после этого позвал Ивана и выключил фонарь.
Грачев затащил внутрь бесчувственного Саню, тогда я достал из багажника запасной коврик с подогревом и расстелил его на полу. Ваня переложил чародея и сам повалился рядом.
– Ни рук, ни ног не чувствую, – пожаловался он.
– Устал или замерз?
Иван задумчиво посмотрел на оплавленную проволоку на рукаве и шумно выдохнул:
– Устал. И замерз. Все сразу.
Я передал ему свой термос с чаем, снял варежку и легонько похлопал Саню по щеке. Тот даже не шелохнулся.
– Что с ним? – спросил Грачев.
– Передоз схватил, – решил я. – Тело в порядке, просто защитная реакция сознания. Слишком близко к эпицентру выброса оказался.
– А мы?
– Сходишь в госпиталь – узнаешь, – буркнул я и с бутылкой самогона склонился над раненым. – Голову ему подними…
После того как Иван выполнил распоряжение, я скрутил крышку и всунул горлышко в рот чародея. Тот инстинктивно сглотнул раз, другой, а потом глаза его вдруг распахнулись и расширились самым невероятным образом. Саня резким толчком оттолкнул меня и согнулся в приступе кашля.
– Можно подумать, можно подумать… – фыркнул я и приложился к полупустой бутылке. –
– Какого хрена! – выдал Саня. – Что за гадость?!
– Не хочешь спросить, что с нами случилось? – спросил я и сделал очередной глоток. Голова закружилась, но зато начал отступать холод.
– А можно мне? – потянулся к бутылочке Иван.
– Чай пей.
Саня подтвердил:
– Лучше даже не пробуй. Чистый яд. А с нами… С нами все хорошо, так?
– Ведьмам не столь повезло, факт, – хохотнул Иван.
Я поморщился:
– Еще бы знать, где этих двоих носит…
И тут с улицы послышалось знакомое стрекотание снегохода.
Иван сорвался с места и засел с ружьем в темном углу, а я оттащил чародея за машину, сам занял позицию неподалеку.
Шум двигателя приближался, и теперь уже не оставалось никаких сомнений, что едут именно сюда. Но кто именно едет?
Кто – вот вопрос…
Клондайк. Вроде бы и все
Суббота
Я ожидал увидеть, что на месте взрыва все разрушено, и ошибся – все стояло на своих местах, разве что стены цеха были полностью покрыты синеватым инеем, пробитым местами жгучей плесенью. А от цеха медленно, но решительно брели ледяные ходоки – и в белых маскхалатах, и в разномастной одежде бандитов. Не к нам брели, а кто куда. Какая-то четвероногая голенастая тварь с опущенной к самой земле уродливой башкой трусцой выбежала из-за здания конторы, облепленного инеем только с одной стороны, и вполне решительно поскакала к нам, при этом глаза ее засветились тусклым синим светом.
– Это что там? – поразился я.
– Да хрен его знает, вали давай отсюда! – крикнул Дмитрий. – Давай никаких опытов проводить не будем!
Тварь бежала резво, но снегоход все же был резвее. Однако следа она не потеряла, так что опять пришлось прибегать к тактике «рубки хвоста» – я остановил машину, развернув ее поперек, а мы с Дмитрием спрыгнули с седла, положив на него карабины как на упор. Затем я быстро-быстро набил магазин «пустышками», а первой вообще воткнул «тормоз» – пулю с пентаграммой.
Тварь не хитрила, чесала за нами по прямой, так что попал я первым же выстрелом. Она дернулась, свалилась, тут же вскочила, но как-то медленно и вяло, «тормоз» включился. Две «пустышки» подряд почти разнесли монстра на куски, он осел набок и неуклюже задергался в сугробе, а Дмитрий тоже добавил две пули, добив существо окончательно.
– Погнали дальше, – сказал я, дозаряжая карабин.
Почему-то вспомнился спрятанный под вагончиком «баррет» – авось ледяные ходоки не упрут. Но я за ним вернусь, причем очень скоро.