Хмель и Клондайк
Шрифт:
– Два в одном.
Тогда я наполнил пивом пару бокалов, один передал помощнику и без особого наигрыша вздохнул:
– Мне будет не хватать тебя, Ваня.
– Дядя Слава! – возмущенно протянул тот. – Ну что вы так сразу – как серпом по известному месту?
– Сам посуди, – покачал я головой, – обычная девушка разве что физиономию в припадке ревности расцарапает или скалкой врежет, а колдунья жахнет шаровой молнией – и только пепел останется. Потом она, конечно, расстроится и поплачет, но тебе-то от этого легче не станет, так?
Иван Грачев насупился и ушел на кухню.
– Это была
– Крайним все равно ты останешься, – усмехнулся я и предупредил: – Я к поставщикам поеду, вернусь ближе к обеду. А ты реши за это время, какие дни отдыха возьмешь.
– Никакие, – пробурчал Иван. – Работать буду. Вы же оклад не повышаете.
– Лазурное Солнце хорошо закроем – премию выпишу, – пообещал я, снимая оставленную вчера на вешалке куртку.
– То есть стаут мы пока придерживаем? – уточнил помощник.
– Да, пока на кран не ставь.
– А если будет звонить… ваш лечащий врач, что говорить?
– Сплю, – ответил я и отправился на задний двор.
Но ни к каким поставщикам, разумеется, не поехал; вместо этого отправился в Техас, как именовался застроенный девятиэтажными жилыми домами спальный район. Отыскав нужный дом, я взял бинокль и высчитал окна квартиры ныне покойного дознавателя Синицына, но те оказались освещены, пришлось уехать оттуда несолоно хлебавши. Поехал на Северную окраину и при повороте с Красного проспекта на Кривую попал в самую настоящую пробку – впереди на добрую сотню метров растянулась вереница тяжелогруженых подвод; во главе колонны и в арьергарде медленно тащились легковушки Дружины с включенными проблесковыми маячками.
Плюнув, прибавил газу и покатил прямо, а с проспекта ушел уже на Комсомольскую, по которой и доехал до пересечения с МОПРа. Там свернул к высотке санэпидстанции, а когда она осталась позади, сбросил скорость до минимума. Вся здешняя округа была застроена многоквартирными двухэтажными бараками, частично заброшенными, среди них иногда попадались фундаменты сгоревших флигелей.
Нужный дом прятался за высоким забором с колючей проволокой поверху, крышу его покрывал новенький рубероид, окна закрывали многослойные стеклопакеты. И никаких назойливых соседей кругом, что владельцу флигеля было только на руку. Здесь жил Сом.
У следующего перекрестка УАЗ едва не забуксовал, но все же выбрался из снежной каши, повернул и поехал по направлению к Вольной. Там я остановился на пригорке и внимательно осмотрел дом бандита в бинокль. Флигель в два этажа, второй – мансардного типа, застекленная терраса, гараж, непонятный сарай и баня. Но главное – ограда из профнастила. Подобраться к ней не составляло никакого труда, поскольку до соседних бараков было не больше пятнадцати метров заваленного всяким хламом открытого пространства, но вот попасть во двор станет делом не из легких. Помимо колючей проволоки незваного гостя наверняка ждут еще и охранные заклинания. Иначе в этом районе никак. Каким бы крутым бандитом ты ни был – обворуют.
Вламываться в дом без тщательной подготовки было равносильно самоубийству, поэтому я запер машину и около часа бродил по округе, запоминая тропинки, возможные наблюдательные пункты и укрытия. Замерз как собака,
На пересечении Красного и Южного бульвара прямо посреди перекрестка стояла ремонтная машина, ремонтники на ее крыше непонятно с чего взялись чинить контактную сеть трамвайных путей. Сани, грузовики и фургоны едва разъезжались там друг с другом, поэтому я решил не терять времени попусту и свернул на укатанную в снегу дорогу, тянувшуюся мимо заброшенных домов.
Ехал без лишней спешки, опасаясь забуксовать, но вскоре дорога расширилась, начали попадаться съезды в отгороженные от улицы высокими кирпичными заборами дворы. Помимо местных жителей в многоквартирных двухэтажных домах снимали жилье продавцы с Колхозного рынка, поэтому округа не бедствовала; разгуляться бандитам не давало покровительство Братства.
На повороте к задам рынка я скинул скорость до минимума, пропустил конный патруль братьев и бросил «буханку» рядом с двумя грязными фургонами. Запер машину и отправился в офис охраны, нисколько не сомневаясь, что застану Климова на работе.
Так оно и оказалось. Начальник охраны рынка сидел за рабочим столом и пил кофе.
– О, Хмель! – удивился он. – С чем пожаловал? Кассовый разрыв закрыл?
– Не совсем, – покачал я головой и стянул лыжную шапочку.
Клим подался вперед и сцепил пальцы.
– Так понимаю, возникли осложнения?
Я уселся на подоконник и кивком подтвердил:
– Вероятно.
– Вероятно?
– Да, вероятно. В нашем мире вообще нет ничего определенного, все определяется величиной тех или иных вероятностей. Вот если один человек предлагает другому обчистить некий склад, какова вероятность того, что он забудет упомянуть о чарах, дублирующих охранные заклинания?
– Это было пять лет назад, – мрачно уставился на меня Климов. – С чего ты решил ворошить прошлое? И я не забыл упомянуть. Я о них не знал.
– Держим в уме эту вероятность, – спокойно продолжил я, – и оцениваем следующую. Каковы шансы, что на том же складе вместо списанного барахла обнаружатся…
– Хмель! – одернул меня собеседник. – Фильтруй базар!
Мои слова совершенно точно угодили в цель, раз Клим сбился на жаргон, поэтому я выложил свои претензии напрямик:
– В итоге неожиданная находка вернулась к твоим работодателям, ты вместо переезда в Туманный получил назначение на теплую должность, а я каждый день глотаю таблетки лишь для того, чтобы проснуться следующим утром.
– Деньги поровну – риск поровну, – заявил Клим, откидываясь на спинку кресла. – Мне повезло, тебе – нет. Значит, так на роду написано.
– Поровну поделили только то, что успели получить, а это капля в море.
– Ты разжалобить меня решил? – нахмурился брат. – Или шантажировать пытаешься?
Я соскочил с подоконника и улыбнулся:
– Просто напоминаю, что, когда у тебя были сложные времена, я не стал заколачивать крышку гроба, а протянул руку помощи.
– Не безвозмездно.