Хмель и Клондайк

Круз Андрей

– Мог пропасть – не пропал, – хмыкнул я. – Слушай, Слав, у меня к тебе вопрос и дело есть заодно. С чего начать?

– Да с чего хочешь. – Хмель достал из-под стойки запотевшую бутылку, откинул бугельную пробку и осторожно наполнил бокал темным пивом. Потом облокотился локтями на стойку, став справа от меня, с торца оной.

– Тебе фамилия Кузьминок говорит о чем-нибудь? Кузьминок из Дружины?

– Немного. – Слава по обыкновенной своей привычке насторожился. Нет, он все же параноик.

– Насколько немного?

– Контрразведку

возглавляет. А что?

– Он встречи ищет, я ему зачем-то нужен. Думаю, что из-за того тайника все. И пытаюсь просчитать, как себя с ним вести.

– Я бы с ним себя вообще никак не вел, если бы возможность была. – Хмель кисловато скривился. – С Дружиной ты сам знаешь как: чуть ближе подпустил – и уже сам не заметил, как они тобой командуют.

– А по Кузьминку что конкретно знаешь?

– Мало, тут тебе лучше с Гамлетом или Селиным поговорить. У них на самый верх выходы, а я больше с чужих слов.

– А с чужих слов?

– Мутные они. Гладко стелют, да жестко спать. Могут и разменять тебя на какой-то свой стратегический интерес. Раньше там главным Линев был, знаешь такого?

Фамилия знакомая… ага, знаю.

– Зам воеводы?

– Он самый. Он и сейчас над ними главный, просто все на ступеньку поднялись. О нем тоже слышал разное. Очень разное. Но опять же никаких доказательств не имею, может, и болтают.

Если это местная «спецслужба», то, скорее всего, не болтают. А если это спецслужба, созданная дилетантами на фоне правового беспредела, то гарантированно не болтают. Ошибки у дилетантов имеют свойство повторяться. Тем более что Дружина здесь всего лишь одна из группировок, пусть и самая сильная на настоящий момент.

– Понятно, – кивнул я, обдумав то, что услышал. – По-любому встречи избежать не удастся, так что послушаю.

– Если с вопросами закончил, то давай теперь дело. – Хмель с явным удовольствием пригубил темного.

– Новости про организацию резерва до тебя еще не дошли?

– Нет, – покачал он головой. – Это что еще?

Я вытащил из ворота майки цепочку с болтающейся на ней карточкой удостоверения.

– Смотри сюда, – я показал ему сторону с фото, – это я.

– Старший инструктор У-Цэ-Пэ, – прочитал Хмель. – И что такое У-Цэ-Пэ?

– Учебный центр Патруля. Почти рядом с нами будет, от их нового здания и до Стены, учебка, считай.

– Базу новую знаю, – кивнул Хмель, – про резерв первый раз слышу. У Патруля резерв?

– Важно не у кого, важно – для чего, – я перевернул карточку. – Видишь? Это за мной автомат в Арсенале закрепили. А вот эти строчки, – я сдвинул палец, – для того, что я куплю, например. И могу носить. Понял?

Хмель удивленно поднял брови и даже в затылке почесал, что у него обычно выражало крайнюю степень удивления.

– Я так понимаю, что просто так ты не стал бы этим хвастаться, верно? – спросил он. – То есть ты меня приглашаешь в резерв? – И после

моего кивка спросил: – И что надо делать?

– Раз в неделю занятия в центре, – загнул я палец. – Дружина перекидывает часть своих патрулей куда-то в другое место. Так что раз в неделю – сутки дежурства по району, – загнул я второй. – С оружием и полномочиями, даже бензин компенсируют. И думаю, что это только начало истории.

– И ты с этой ксивой кто? – Хмель совсем озадачился.

Нельзя сказать, что мне самому в этом все ясно. Дело ясное, что дело темное. Но Атаманов меня в нехорошее не втравит, не те отношения, да и некие полномочия в трудное время тоже никак не помешают. И опять же Кузьминок что-то такое помянул в разговоре насчет резерва.

– Патрульный. Просто резервист. И с обязанностью поддерживать правопорядок в пределах района.

– Подожди, подожди. – Слава решил добиться ясности. – Если я вступлю в резерв, то с такой ксивой могу прийти, например, к тебе и там купить, что хочу? И это потом носить и держать у себя без всяких пломб?

– Почти. Надо получить ксиву, потом прийти ко мне, выбрать что нравится, взять от меня бумажку-трансфер, с ней пойти в военкомат, в штаб резерва, а там тебе впишут номера из бумажки в удостоверение. И с ним ты придешь обратно и выкупишь что отложил. Все.

– Мил, у него всегда все так сложно? – Хмель повернулся к моей спутнице.

– Слав, ты его дольше, чем я, знаешь, – засмеялась она.

– Когда можно сделать? – Хмель повернулся ко мне с решительным выражением лица. – И Ивана в резерв можно? Мне без него никак, сутки дежурства не потяну, напарник нужен.

– Всех можно, хоть и намекнули, чтобы отбирать людей своих и по рекомендациям. Но вы свои и с рекомендациями.

– Завтра они работают?

– Завтра воскресенье. – Хотя сегодня суббота, тоже выходной, а они работали. К слову. – А вообще можно попробовать, может, они и без выходных.

– Скидку дашь? На кассовый разрыв и…

– …Из человеколюбия?

– Хоть бы и так, – усмехнулся Хмель.

– Ну раз кассовый разрыв, то могу отсрочку дать. Или тебе лучше скидку?

– А на сколько отсрочку?

– Слав, да на сколько угодно, а то ты меня от пива отрежешь.

Хмель опять повернулся к Миле:

– Все же иногда с ним можно дело иметь, так что не все безнадежно.

Хмель. Самые события

Воскресенье. Утро

Люблю я утро? Люблю, люблю…

Но и поспать люблю не меньше. И желательно в теплой постели, а вовсе не за рулем.

Сегодня же я с шести утра сидел в «буханке» напротив девятиэтажного панельного дома, в котором жил дознаватель Синицын, следил в бинокль за окнами его квартиры на последнем этаже и прихлебывал из термоса крепкий кофе.