Хмельная страсть
Шрифт:
– Давай ложиться, - хриплю я, неловко выворачиваясь. – Завтра будет очень долгий день. И я снова приду поздно, так что не жди.
– Ты самый лучший, - ооооо, боги, она хотя бы представляет, как ее дыхание щекочет теперь уже мое ухо и какой вулкан во мне взрывается от этого? Я резко дергаюсь, - но от этого становится еще хуже. Поцелуй, который метил мне в щеку, попадает как раз на шею. А там у меня, блин, очень, очень чувствительное место…
– Спать, - резко бросаю я, отстраняясь окончательно.
– Конечно, спокойной ночи! – счастливо щебечет Катя, порхая в комнату.
Блядь,
На втором часу ворочания в полусне по дивану, в моем сознании начинает укрепляться мысль о том, что привязать Катю у себя дома к чему-нибудь вроде батареи, - совсем не такая уж и плохая идея. Потому что так я буду совершенно уверен в том, что никуда она от меня не денется. А сам я без нее уже, похоже, просто не могу…
Глава 35
Катя.
Я места себе не находила, пока Глеба не было. Даже и не пойму, откуда вдруг эта сумасшедшая тревога? Крепкий молодой парень, ну, что с ним, в конце концов, могло случиться? Но внутри все просто бурлило от переживаний, и с каждым неотвеченным звонком, мне становилось все хуже и хуже, вот прямо на физическом плане.
Хотя, - он же ведет свободный образ жизни! И почему должен заботиться о том, что думает практически совсем незнакомая девушка, которую он поселил у себя из жалости? У него там друзья, все прелести молодой свободной жизни, а, может быть и какая-то личная жизнь, которая, очень может быть, вышибает ем мозги за то, что у него я поселилась?
Даже не представляю, как сама бы себя повела в подобной ситуации! Это со стороны все выглядит красиво и нормально, а на деле… Может, влетела бы ураганом в его квартиру на ее месте и начала бы глаза выцарапывать… Или самому Глебу закатила бы неслабый такой скандал. Особенно, вспоминая про Стаса. У которого вдруг на ровном месте завелась какая-то вдруг любовь!
Может, потому Глеб и держит меня от всех в секрете? Вот даже и его близкий друг ничего обо мне не знал. И я же слышала, как он просил Андрея ничего не говорить остальным! Нет, наверняка у него кто-то есть, и, очень может быть, что у нее он и будет ночевать. А я просто напрасно волнуюсь…
К полуночи во мне все уже буквально клокотало, несмотря на все эти, такие здравые и логичные, размышления. Конечно, ни о каких переводах не могло быть и речи, - буквы рассыпались перед глазами, выплясывая что-то невообразимое. Ни о чем, кроме Глеба, я думать просто не могла!
К часу я сама была готова закатить ему скандал, протерев ногами пол его кухни до просто зеркального блеска. Потому что нельзя же так! Ну! Должен же он думать о том, что кому-то, может, совсем не все равно, где он и что с ним происходит! Кто-то же волнуется и ждет!
Но когда Глеб появился, из меня всю враждебность как будто ветром сдуло. Остались только его глаза, - сумасшедшие, от которых почему-то уверенно начали подгибаться ноги. И только радость разлилась кровью по венам, - с ним все хорошо, он здесь, он со мной! А когда он прижал меня к себе, я вообще, кажется, утратила способность говорить. Хотя шлейф женских духов, явственно от него исходящий, все-таки заставил меня дернуться. Ну, и слегка
Только у меня такое чувство, как будто мы с ним знакомы всю жизнь, Нет, даже не так. Вот будто мы были с ним знакомы когда-то давно, гораздо раньше. И просто теперь вдруг встретились после очень долгой разлуки. Как будто бы наши сердца просто чувствуют друг друга. И даже слов не нужно.
Вот даже со Стасом так не было. Как не было и этих сумасшедших мурашек, летающих по всему телу. Этого сумасшедшего желания прижаться к нему, как можно сильнее, вот чуть ли не под кожу влезть и впустить его!
И в его объятиях становится так хорошо, что я просто знаю, - в будущем больше не будет ничего плохого. Если только мы останемся вместе. Если он никуда не исчезнет…
Наверное, это была первая ночь после смерти родителей, в которую я засыпала действительно счастливой. Обнимая огромную подушку двумя руками и представляя себе, что это Глеб.
Просыпаясь утром, вот как-то сразу понимаю, что Глеба в квартире нет. И вовсе не потому, что до меня не доносится никаких звуков возни из душа или из кухни. Даже объяснить не могу, какое-то просто странное чувство пустоты, в одни миг заполнившее и все пространство вокруг и внутри меня. Кажется, этот Глеб уже проник куда-то в сердце настолько глубоко, что без него я очень остро чувствую, как мне его не хватает… Вот как будто воздух, когда он рядом, наполняется весенним ароматом цветения, от чего его буквально хочется зачерпывать пригоршнями и пить, а когда его нет… Это просто воздух. Без запаха и без вкуса. Вот как-то так.
Зато на подушке рядом я нахожу записку.
« Пожелай мне удачного дня, когда проснешься! Буду поздно, на этот раз не жди. Высыпайся и набирайся сил. Хочу слышать твое сладкое сопение, когда вернусь и быть уверенным, что ты видишь уже двадцатый сон
Целую»
И вот от этого «целую» сердце начинает биться часто-часто. И день вдруг становится очень солнечным, начиная казаться самым счастливым!
Даже не замечаю, как начинаю что-то напевать, весело отправляясь в душ!
Глава 36
– Глеб! – со всех ног несусь к двери, когда раздается звонок. Ключи, что ли, забыл? Но мне так радостно, что он все-таки вернулся, что ни о чем не хочется и думать. И особенно о том, куда это можно было отправится в такую рань.
Но… Распахивая дверь, даже не посмотрев в глазок, вижу перед собой совсем другого человека.
Красивый парень, - высокий, явно не ниже Глеба, в котором-то самом метра с два, наверно, роста. Но какой-то изящной и одновременно мужественной красотой. Тонкие черты лица, густые черные волосы, не такое крепко сбитое, как у Глеба, тело… Если тот, кто уже начал уверенно завладевать моими мыслями похож в чем-то на медведя, то этот скорее напоминает гибкую пантеру. А в руках у него красная роза на длиннющем стебле.