Хобби гадкого утенка

Донцова Дарья

Видя, что ребенок едва сдерживает слезы, я вытащила заветные триста рублей, скопленные на «черный» день, и рванула в общежитие для иностранных студентов университета имени Патриса Лумумбы, где можно было купить абсолютно все, – от жвачки до дубленки.

Надев синие штаны, Кеша повертелся у зеркала, а потом бросился мне на шею со словами:

– Когда вырасту – все тебе куплю!

Я только вздохнула. Одно хорошо, на еду мы почти ничего не тратили. Аркадий ел меньше котенка, да и мне много не требовалось. Но потом у нас появилась Машка, обладающая аппетитом здорового

щенка, и пришлось набрать еще учеников. Следом к нашему берегу прибило Наташку, мою близкую подругу, которая после развода оказалась буквально на улице… Так мы и жили, вместе поднимая детей и пересчитывая копейки.

Но однажды кто-то из богов глянул на землю и решил, что нам не хватает приключений. И тут же произошел каскад невероятных событий. Наталья вышла замуж за француза, укатила в Париж, мы поехали к ней в гости… Словом, не буду пересказывать всех приключений, скажу только, что в результате мы стали обладателями огромного состояния. Теперь наша жизнь проходит между Парижем и Москвой. Впрочем, Наташка почти безвыездно проживает в предместье французской столицы, мы же – Аркадий, Маня, Зайка и я – предпочитаем пригород Москвы. Живем в поселке Ложкино, где построили себе дом.

Материальная обеспеченность дала возможность всем домочадцам заниматься тем, чем хочется. Аркадий стал адвокатом, Зайка работает на телевидении, она ведет спортивные новости, и Кеша жалуется, что видит жену на экране чаще, чем в жизни. У них двое детей-близнецов: Анька и Ванька. Мои внуки еще не умеют самостоятельно ходить и разговаривать. Маша ходит в школу, а вечерами ездит в Ветеринарную академию, хочет стать кинологом. Словом, все заняты под завязку. Только я провожу дни в счастливом ничегонеделанье. Честно говоря, преподавательский труд надоел мне до зубовного скрежета, вид французской грамматики вызывает судороги, а студенты, тупо повторяющие текст «Моя комната», доводят меня до нервных корчей. Наверное, я не создана для того, чтобы впихивать в неподатливые головы знания. Если быть уж совсем откровенной, то мне нравится только одно занятие: чтение детективных романов.

Вот тут я ас и смело могу претендовать на звание «Мастер спорта по разряду криминальных историй». Прочла, наверное, все, что написано соответствующими авторами. Причем имейте в виду, что я абсолютно свободно владею французским и привожу из Парижа кофры, забитые томиками в ярких обложках…

– Ну так как, – прервала нить моих воспоминаний Алевтина Марковна, – сделаешь?

– Что? – вынырнула я из пучины прошлого в настоящее. – Что надо делать?

Старушка тяжело вздохнула.

– Сходить к Мише.

– Какому?

– Каюрову, ну тому, чья жена сумасшедшая, Лена, тебе на капот куклу сбросила!

– Зачем?

– Говорю же, очень вчера убивался, говорил, что ты обязательно на него в суд подашь и ущерб стребуешь, а где ему деньги брать? Ленке пенсию платят четыреста рублей, а у самого небось жалкие копейки…

– Да не буду я ничего требовать!

– Вот и поднимись наверх, сделай милость, успокой парня.

Я распрощалась со старушкой и, пообещав приходить в гости, поехала

в лифте на последний этаж.

Дверь распахнул мужчина с цветущим, каким-то детским лицом.

– Вы Михаил Каюров?

– Да, – настороженно кивнул хозяин, не приглашая меня внутрь.

– Меня зовут Даша…

– И что?

– Это на мой «Вольво» свалился муляж, который выбросила в окно ваша жена.

– Ага, – забормотал мужчина, – простите, бога ради, но она больная, не понимает, что творит. Впрочем, можете подавать в суд, только денег все равно заплатить не смогу, нет их у меня, впроголодь живем.

– Не надо ничего, – прервала я его. – В суд я не пойду, никакого возмещения требовать не стану. Наоборот, хотите, привезу к вашей жене доктора Соловцова? Он мировая величина в области психиатрии. Понимаю, конечно, что вылечить Лену нельзя, но облегчить состояние, снять агрессию…

– Нету у нас средств на профессоров, – отрезал Михаил, – в районном диспансере лечимся или мучаемся…

– Соловцов – наш приятель и ничего с вас не возьмет!

– Не надо, – отрезал Михаил, – спасибо, не нуждаемся.

– Вы не поняли, он…

– Не надо.

– Но ваша жена…

– Не надо, – бубнил мужик, тупо глядя в пол.

Я перевела взгляд на его продранные домашние тапки. Что ж, раз не хочет, то и впрямь, наверное, не надо.

Вдруг из квартиры донеслись стук и высокий, нервный голос:

– Помогите, помогите, Мишка, сволочь, дай укольчик, дай скорей, не могу, ломает, дай, гнида…

– Уходите, – бросил Михаил и, весьма грубо толкнув меня, захлопнул дверь.

Я глубоко вздохнула и вызвала лифт. Что ж, все понятно, жена Каюрова – наркоманка. Вот почему Михаил отказывается от визита к психиатру. Никакая Лена не сумасшедшая, хотя нормальной даму, употребляющую героин, тоже не назовешь. Значит, мужик запер женщину дома и пытается снять ее с иглы. Дай бог ему сил, несчастному, но я ничем не помогу в этой печальной ситуации…

…Прошло полгода, пролетело лето, проведенное на природе, наступила осень. Маня пошла в школу, Зайка и Аркадий впряглись в работу.

«Вольво» чинить я не стала. Честно говоря, эта большая машина с агрессивным дизайном мне не слишком нравилась, во всяком случае, внешне. Да и большая она слишком для женщины, весящей сорок девять килограммов. Теперь у меня другой автомобиль, маленький, юркий «фордик» ярко-синего цвета, похожий на каплю. Правда, у него только две двери, но в нашей семье, где у всех, кроме Манюни, собственные кабриолеты, объемистая тачка мне ни к чему.

28 сентября, в пятницу, Зайка влетела ко мне в спальню с воплем:

– Собирайся.

– Куда? – лениво поинтересовалась я, откладывая очередную Полякову.

– К Верещагиным.

– К кому? – удивилась я.

– К Верещагиным, – повторила Ольга, крутясь у зеркала, пытаясь оглядеть себя со всех сторон. – Тебе не кажется, что вельветовые брюки меня полнят?

Я оглядела ее стройную фигурку с тонкой, осиной талией и вздохнула. У всех есть свои фобии, у Зайки – это лишний вес. Почти каждое утро начинается у нас с ее крика: