Хоббит, или Туда-сюда-обратно
Шрифт:
— Пр-ростодушный пр-роэкт, — презрительно бросил попугай. — Пр-римитив! Тр-рудяга!
— Да ты толком скажи, — попросил Торин и вежливо добавил. — Паскуда!
— Тор-рин гр-руб, гр-руб! Пр-рекрасный работник! Дур-рак р-редкий! Пр-релесть!
— Моя прелесть, — поправил его Бильбо, ненавязчиво делая ударение на слове «моя».
— Эш назг гимбатул, — охотно отозвался попугай.
— А по шее? — предложил Торин.
— А по шее — не хочу, — заявил попугай и улетел передавать новости Даину. Гномы
Собирания туч ждали довольно долго. Наконец, они собрались — в виде двух армий Светлых Сил, которые остановились на почтительном расстоянии от Одинокой Горы, и двигаться дальше не желали. Конечно, перебить тринадцать гномов — дело плёвое, но вот хоббита народ побаивался. Кто его знает, на что он способен? О хоббитах в народе говорили, что им Мелькор — не брат, Арагорн — не король, и Эру — не Иллуватар.
Наконец, группа разведчиков подобралась поближе, увидела гномов, удивилась и ушла обратно.
— Кто вы, пришедшие с оружием в руках к воротам Торина, сына Трейна, Короля-под-Горой? — окликнул Торин громовым голосом.
Торин помолчал, потом окликнул ещё раз. Потом ещё и ещё…
На третьи сутки он получил ответ. К тому времени, Торин изрядно подустал и охрип.
— Я — Бэрд, — сказал Бэрд, выходя вперёд.
Торин сличил его с фотографией Гэндальфа, убедился, что не похож и признал Бэрда за Бэрда.
— Разговор есть, — продолжал меж тем Бэрд. — Как насчёт того, чтобы забашлять нам за дракона и прочее?
Балин, только что отдежуривший две бутылки, что-то невнятно промычал и упал лицом в грязь.
— Что это он вдруг замычал? — удивился Бэрд.
— Что-что, «МИЛКИ ВЭЯ» объелся, — пояснил Бильбо. — молока в нём много.
— А-а, — понял Бэрд. — Так что насчёт денег, старый? Я всё-таки наследник Гириона, кем бы он там не был. Да я почти что Арагорн, только без Андрила. Так что давай бабки, и поживее. Деньги на бочку, а если на бочку нет, хоть на бутылку дал бы.
Торину платить не хотелось. Но особенно ему не нравились эльфы.
— А что здесь делают эти… (вычеркнуто цензурой), эти гадские… (вычеркнуто цензурой)… эти… в…….которых……. (тоже вычеркнуто), то есть, одним словом — эльфы. Они что здесь делают?
— А мы на халяву, — пояснили эльфы.
— Вам не обломится, пообещал Торин.
— А вдруг? — понадеялись эльфы.
— Убирайтесь, — приказал Торин. — А то я сам уйду.
— Мы ещё встретимся, — пообещали эльфы и ушли вместе с Бэрдом.
Глава 16 Ночной вор
Бильбо хоть и помалчивал в тряпочку (в которую позже завернул Аркенстон), но понимал, что дело — труба. Он-то считал, что лучше было бы заплатить, а деньги потом сфеанорить обратно, но Торин был
Поэтому, он ушёл в лабораторию и принялся изготавливать фальшивые Аркенстоны. Изготовив штук семь, хоббит вдруг понял, что не знает, какой из них настоящий. Это его слегка огорчило.
Пока хоббит предавался этим невинным развлечениям, Торин писал предисловие к эпиграфу послесловия комментариев к Сильмариллиону. По Торину выходило, что во всём виноваты эльфы. Это из-за них пропал Наугламир, ушёл во Враги Мелькор, создал кольца Саурон, выпил всё пиво хоббит, был убит в 121-й раз Дункан Маклауд и не написал новый роман Муркок.
Короче, выходило, что с эльфами надо поступать, как с индейцами племени могикан, а тех, с коими так поступить не удастся, сослать в резервацию — в Валинор, а ещё лучше — в Нуменор или Белирианд, или даже в Китай, к неграм.
До читающей публики эта рукопись не дошла, потому как эльфы в резервацию не хотели. И в Китай к неграм их тоже не больно тянуло. Вот они этой рукописью и вытерли… гмм… нашли ей достойное применение в архиве.
Тут неожиданно появился пацан лет десяти, с трудом волочивший за собой сломанный меч.
— Ты чего тут делаешь? — удивился Торин.
— Бериллы ищу, — пояснил пацан.
— А ну, пошёл отседова… колоброд несчастный! — Торин отвесил пацанёнку увесистого пинка.
Вот так и состоялась торжественная встреча короля Торина Оукеншильда с подрастающим поколением королей в лице Арагорна Второго, уже Эстеля, но ещё не Элессара.
Бильбо, между тем, отобрал из груды фальшивых Аркенстонов пару наиболее фальшивых и двинулся к выходу. У выхода дежурил толстяк Бомбур.
— Давай я за тебя подежурю, — предложил хоббит, тщетно пытаясь отобрать у гнома бутылку.
— Да пошёл ты… — согласился толстяк и заснул спокойным сном.
— Никто так не умеет петь колыбельные, как мы, хоббиты, — похвастался Бильбо, убирая дубинку.
Хоббит шёл долго, эльфы учуяли его своим эльфийским чутьём, а потом ещё и услышали, когда он переходил вброд речку.
— Нет, это не рыба, — сказал один эльф, услышав плеск воды.
— Но и не гномы, — возразил другой. — Они воду не любят. Наверно, хоббит какой искупаться решил.
— А, ну-ну, — успокоился первый эльф.
— Бильбо громко чихнул и высморкался ему в плащ. Эльф понял, что расслабился рано. Он подозрительно огляделся по сторонам, догадываясь со свойственной эльфам проницательностью, что кто-то сморкался в его плащ. И чисто по-эльфийски подозревая, что злоумышленник на этом не остановится и вытрет о плащ не только нос, но и ноги, и… ну, мало ли что там ему ещё взбредёт в голову.
Тут Бильбо обронил колечко, и в темноте никак не мог его отыскать.
— Свети сюда, — закричал он. — Тут я, тут!