Хочешь мира…
Шрифт:
— Не пришлось! — улыбнулся Юрий. — На то сваты со свахами и придуманы, чтобы через них такие вопросы решать.
Из мемуаров Воронцова-Американца
'…В той поездке спутники неоднократно покидали меня, а потом снова присоединялись, не раз было и так, что выезжали навстречу, лишь бы подольше пообщаться или побыстрее встретиться.
Вот и Артузов не утерпел, перехватил меня ещё в Обозерской…'
Литерный поезд, около десяти вёрст от станции Обозерская, 16 (29) августа 1912 года, четверг, ближе к полуночи
—
— И покрепче, пожалуйста. Я, пока вашего поезда дожидался, придремал немного на станции. А разговор у нас серьёзный предстоит. И сахару с баранками неплохо бы, а то с обеда ничего не ел.
Какое-то время пришлось обождать с разговором. Сначала ожидали, пока нам подадут всё запрошенное, а потом пили чай. В этом времени даже вагоны литерных поездов взбрыкивали порой так, что чай приходилось всё время держать на весу, парируя эти рывки. Иначе непременно обваришься.
— Итак, я слушаю вас!
Вернее, слушали мы с Семецким. Остальных я непреклонно отправил спать, догадываясь, что услышу нечто серьёзное. Хоть и странно было ожидать результатов в столь короткое время, ведь следователи, посланные Артузовым, просто не могли успеть добраться до Иркутска. На всякий случай. Решил высказать эти сомнения, но в форме лести.
— Вы меня поражаете, Кирилл Бенедиктович. Неужто уже раскопали что-то? И без выезда на место?
— Да-с, раскопали! — подтвердил наш сыскарь. — Но даже не знаю, радоваться этому или огорчаться. Рассказываю коротко, но, не опуская важных деталей. В вашей шифрограмме было коротко описаны уже предпринятые вами действия. Вы внимательно присматривались к действиям, и не обнаружили ничего, наводящего на след. И тогда я решил пойти другим путём.
Тут я невольно усмехнулся, вспомнив знаменитую в оставленном мной будущем фразу Ленина, потом спохватился и замахал руками, мол, продолжайте.
— Вы совершенно правы, что такое дело без денег не провернуть. Скажу больше. Без довольно больших денег по меркам Иркутска. И я ни за что не поверю, что все участники процесса удержались и не стали тратить часть денег на себя.
Мы с тёзкой одновременно кивнули, соглашаясь с этим аргументом.
— Причем деньги эти появились совсем недавно. Судите сами, впервые вы объявили о проекте Иркутской ГЭС в Нью-Йорке 11 июня по григорианскому календарю. По-нашему это 29 мая. Какое-то время нужно на обдумывание, на выделение финансирования. Следовательно, раньше начала июня смотреть бесполезно. А 1 августа профессор Тимонов уже встретил вас, обеспокоенный размахом действий наших противников. Вот и получается, что нам достаточно узнать, кто неожиданно разбогател за эти два месяца! — слово «неожиданно» Артузов подчеркнул интонацией.
— Согласен с вами. Но как это разузнать-то? Ведь вряд ли они понесли эти деньги в филиал нашего банка.
— Вопреки распространённому среди наших либералов мнению, что каждый человек уникален, люди тратят неожиданно свалившееся на них богатство достаточно однообразно! — улыбнулся он. — Кутят в ресторанах, играют, покупают недвижимость или яхты, балуют своих женщин, покупая им шубы и драгоценности. Ещё когда я служил в полиции, мой наставник учил меня, что надо иметь осведомителей среди ресторанной прислуги, в местах, где играют, среди ювелиров и агентов по продаже недвижимости и предметов роскоши. Просто потому, что внезапные деньги часто либо имеют своим источником преступление, либо толкают на криминальный путь окружающих.
— А среди служащих в уголовном сыске Иркутска у вас есть приятель? —
— У меня — не оказалось. А вот у Аркадия Францевича Кошко там ученик нынче служит. Так что хватило телеграммы с просьбой подойти в местный филиал Банка «Норд». А там уж обмен несколькими шифрограммами, и список этих новоявленных богатеев оказался у меня.
— Ли-и-хо! — присвистнул я. — Это получается, что вы по телеграфу всего за пару дней всё раскрыли?
— Разумеется, нет! — снова улыбнулся Кирилл Бенедиктович. — Список мы получили на третий день, потом ещё проверяли. Вычеркнули из него внезапно получившего наследство купеческого сына да чиновника, сорвавшего куш в карточной игре.
— И кто же остался в списке? Ну же, не тяните!
— Как мы и подозревали, редактор «Иркутских губернских ведомостей» и парочка известных в Иркутске журналистов.
— А помимо них? Ну, полноте, вы не стали бы выезжать навстречу, если бы в списке не оказалось и тех, кого мы не ожидали.
— А помимо них — председатель губернской фракции партии прогрессистов, его заместитель и секретарь!
— Оп-паньки! — не удержался я. — А этим-то мы чем навредили?!
— Этого я узнать не успел, но отмечу два важных обстоятельства. Во-первых, деньги у них появились уже в первой половине июня. То есть, кто-то начал действовать молниеносно. А во-вторых… Видите ли, направить туда следователей мы не успевали, поэтому подрядили журналиста из Новониколаевска. Дескать, Холдинг хочет издать книгу, в которой будет отражён проект Русского Фронтира. И особенно — его сердца — строительства Иркутской ГЭС. Проплатили столько, что он побежал, теряя тапки, выяснять детали. Кто, как, когда и что говорил и делал. Очерки для книги он присылал ежедневно, а мы ставили ему новые задания…
— Кстати, насчёт книги — прекрасная мысль! Не потеряйте эти материалы, надо будет её действительно издать! — протянул я.
— Хорошо, учту. Но я говорил о другом. Формально эта троица всячески ратовала за проект. Вот только… Как-то неловко. То они направили своего активиста поведать о деталях местному сутяге. Такому, знаете ли, мизантропу, которого в Рай Божий пусти — он и тогда доброго слова не найдёт да пять исков против архангелов учинит. И дюжину клеветнических статей напишет. А потом пригласили известнейшую защитницу животных и поведали ей между делом, что часть лесов будет затоплена. И что часть работ будет выполняться взрывами. Сами можете догадаться о реакции на такие известия.
— Да уж, могу. И что, все остальное в том же духе?
— Да, примеров хватает.
— Тонко. По-иезуитски тонко, я бы сказал. И что, они всегда славились умением интриговать и провоцировать? — уточнил я, кривя губы.
— И снова в самую точку угодили! Нет, такое им было не свойственно. Разумеется, политическая деятельность не предполагает простодушия, но тут они вышли совершенно новый для них уровень. Кто-то им помогал и наставлял.
— Судя по хитрому блеску глаз, вы выяснили, кто именно?
— Ничего от вас не утаишь! Впрочем, я и не собирался. Вся эта троица время от времени играла в вист[3] с новым руководителем Общества дружбы с Америкой, неким Сэмом Л. Честнеем. Кстати, он прибыл в Иркутск пятнадцатого июня.
— А как же он успел?
— А он не из Штатов ехал, а поближе. До того обретался в Нагасаки. И, кстати, представлял там одну из нефтяных компаний Рокфеллера. По всему выходит, что вы нажили серьёзного врага, Юрий Анатольевич.
Примечания и сноски к главе 26: