Хочу быть богатой и знаменитой

Мальцева Ольга

Наташа рассматривала всех присутствующих:

— Ничего себе так. Только рука болит и замерзла.

— Запястье сейчас обезболим.

Из саквояжа достали цилиндр спрея, обработали.

Доктор взял за здоровую руку, посчитал пульс:

— Нужно тихонько посидеть. Сейчас лекарство подействует и будет полегче.

— Спасибо!

— На здоровье. Выпишу сигнальный лист, и направление на перевязки в районную поликлинику. Хотя, как я понял, здесь докторов полон дом, потому без поликлиники обойдетесь, — доктор улыбнулся, попрощался, закрыл саквояж и ушел, фельдшер, передав листок,

тоже покинул кабинет.

— Наташа, — Александр Иванович присел перед девушкой на корточки, — тебе в очередной раз удалось меня напугать.

— Может, поедем домой? — Он с ожиданием глядел на нее.

У нее не было сил возражать, и она кивнула:

— Только Леру заберем, ладно? Когда она рядом, мне легче. Правда. Легче.

Он с готовностью откликнулся:

— Заберем и Леру, и кого хочешь, заберем.

Дрожащие пальчики мазнули по экрану телефона:

— Лера, меня, пожалуйста, не теряй, — всхлип, Наташа вытирает тыльной стороной здоровой руки нос, — Лераа, я обожглааась.

Из телефона все слышат встревоженный голос… Регины?

— Ника, ты где? Ты же к генеральному пошла.

— Я у негооо и врачиии…, — снова очередной всхлип.

— Никуша, какие врачи? Нам нельзя, чтоб врачи! Я бегу! Вот двери в кабинет закрою и бегу. Смотри, я уже вхожу!

Двери в кабинет распахнулись, и вошла, действительно, Регина Александровна.

— Лераа, я так испугалась. Глаза открываю, а тут врачи скорой. Подумала, что …

Сестры обнялись. Одна рыдала в голос, по лицу второй тоже дорожками текли слезы. Наташа плакала на плече у сестры, а та ее утешала, говорила какие-то слова и немного покачивала.

— Все-все, успокаивайся. Мы немедленно уезжаем втроем. Я Дюка нашла. Он в больнице, но ходить может. Мы все уезжаем. Сейчас заявление напишем и уезжаем.

— Дюка?

— Ага!

— А он…?

— А он Эмик. И ладошка на попе, и башка у него золотистая, я в макушку его уже целовала. И глаза голубые — он в линзах. Тоже цветные любит.

— Лерааа!

— Тихо, тихо, нас уже трое и мы все равно от нее сбежим. Фиг найдет. Я уже и …

— Девочки…, — Александр Иванович попытался обратить на себя внимание.

Регина махнула в его сторону рукой:

— А вы вообще молчите! Вам и хомяка доверить нельзя! Лучше дайте три листочка бумаги.

— Зачем вам бумага?

— Мы увольняемся по собственному желанию.

Молодые люди пока ничего не понимали. Алексей поинтересовался:

— Мы — это кто, позвольте полюбопытствовать?

— Я, Ни… Наташа, — она быстро исправила оговорку и …

— И Эмик, — Наташа со значением посмотрела на Леру.

— Никто не увольняется и никуда не уедет, — на удивление спокойный голос Александра Ивановича прозвучал в кабинете тихо, но уверенно.

Стул встал перед диваном и его оккупировал Белояров-старший:

— Регина Александровна, Наташа, … девочки, вам нужно успокоиться. Дело в том, что мы кое-что знаем и хотим этим знанием поделиться с вами.

Два брата взяли по стулу и сели напротив сестер. А у пары, расположившейся на диванчике, глаза были полны ужаса, они еще плотнее прижались друг к другу.

Александр Иванович поднял руку в успокаивающем жесте:

— Не надо

бояться. Мы расскажем, что знаем, а вы, если хотите, можете рассказ дополнить. Готов поклясться чем угодно дорогим для меня, чтобы вы были уверены — мы на вашей стороне и не желаем зла. Наоборот, будем защищать в любой ситуации.

Выжидая замолчал, давая им услышать и осознать то, о чем говорил.

Видя их неверие и страх, продолжил:

— Наташа, вспомни, мы всегда были на одной стороне против всякого зла. Я никогда не причинял тебе боли, не давал повода думать обо мне как о злодее.

Посмотрел на обеих:

— Давайте поговорим.

Сестры не соглашаясь, одновременно помотали головами. Алексей подошел к дивану и присел рядом с Региной так, что его рука легла на спинку дивана прямо за ее спиной.

Все вздрогнули, когда услышали голос Полины Платоновны:

— Александр Иванович, к вам Таня Коркина рвется.

Он кивнул:

— Пусть войдет.

В кабинет ворвался маленький смерч, замер на минуту и нахмурил бровки.

— Чего это они ревут?! — Грозно спросил воробей по имени Тоша.

Эта картинка была до умиления трогательной. Маленькая девочка в безразмерных монтажных штанах, кепке, козырьком назад, в огромных очках, грозным взглядом прожигающая всех присутствующих мужчин. Влетев в кабинет, остановилась перед диваном: ноги на ширине плеч, кулачки сжаты, голова наклонена чуть вперед, корпус повернут в три четверти к предполагаемому противнику. Она готова к бою. Неважно, что перед ней трое здоровых мужиков. Уж она-то не побоится защищать своих, которые прижались друг к другу как две пичуги и рыдают.

Александр Александрович задохнулся от восторга, Алексей Александрович от смеха, а Александр Иванович замер от изумления. Первый поднялся со стула, а Тоша продолжила допрос:

— Кто обеих довел до слез?!

— Тош, ты с нами поедешь? — Голос Наташи был еле слышен.

— Поеду, только сейчас тут всем наваляю и поеду!

— Тошка, — Саня откровенно ржал и подошел к ней сзади, как оказалось зря. Девочка не выдержала. Начала движение, и как учили, без лишних замахов и эффектных движений ловко выполнила подсечку. И не маленький, молодой, тренированный мужик просто рухнул на ковер, а девочка от него отскочила. Так, на всякий случай. От неожиданности сестры перестали плакать, Алексей захохотал в полный голос, Александр Иванович так и замер со стаканом и кувшином в руках.

— Саня! — Алексей не мог остановиться, — она тебя сделала! Классно сделала! Красиво!

Дверь тихонько отворилась, в кабинет заглянула Полина Платоновна, за ней стояли двое: Тимур и Владимир Сергеевич. Безопасники и секретарь видели все, что произошло, но не проронили ни слова.

Тут с дивана поднялся Алексей. Он подал руку брату, помог подняться с ковра и с некоторой опаской покосился на Тошку, та стояла, как будто бы полностью расслабившись. Это и подвело Алексея, он, как и его брат, не оценил в должной степени противника. Захотел взять ее поперек туловища, но каким-то немыслимым образом оказался на полу, лицом вниз, да еще и с заломленной рукой. Боль в руке была ощутимой, и он сразу же захлопал ладошкой по ковру, прося закончить спарринг.