Хочу познакомиться

Уинтерс Рэйчел

Там появилось еще одна фотография, и я застыла как вкопанная. На снимке были Анетт и Бен: они показывали языки у меня за спиной, пока я печатала на ноутбуке, ничего вокруг не замечая. Следующая фотография запечатлела нас с Беном. Я смотрела куда-то в дальний конец кофейни, а Бен… Бен смотрел прямо на меня. На третьем фото я держала крылышки с британским флагом (в тот момент я говорила, что знаю, как их исправить), а на лице Бена было написано изумление.

Все эти фотографии сняла за последние три месяца

Анетт. Все, кроме той, где я стояла под уличным фонарем с красным зонтом в руках. Ее сделал Бен. Я не позировала. Волосы у меня курчавились. И выглядела я очень красиво.

Последняя фотография была со свадьбы. Мы с Беном танцевали. Я поднимала к нему свое лицо. Он прижимал меня к себе. Уголок его рта приподнялся в кривой улыбке в ответ на то, что я говорила, создавалось ощущение, что мы с ним в комнате одни.

И Бен смотрел на меня так, будто…

— По словам одной противной семилетней девчонки, — проговорил Бен, — я не мог просто сказать, что люблю тебя.

Я оторвала взгляд от фотографии.

— Ты… что?

— Я люблю тебя, — просто сказал он.

Бен любит меня?

— Я люблю, как ты ведешь себя с Анетт. Твою нежность. Твое упрямство. Твою доброту. Твою страстность. Твои волосы… Особенно волосы. Твою готовность выставлять себя на всеобщее посмешище. — Снова эта улыбка. Вернее, на первый взгляд лишь ее половина, но для того, кто разбирается в улыбках Бена, — самая настоящая улыбка. — Люблю твое бесстрашие. Я люблю тебя, Эви Саммерс.

Бен любит меня!

Когда видишь все это там, на большом экране, отрицать почему-то уже гораздо труднее.

— Я решил, что после всего происшедшего ты заслужила настоящее романтическое свидание.

Он запомнил. Давно ли я описывала ему этот момент? Кинотеатр. Фильм. Просто я никогда не думала, что единственным, кроме меня, человеком, купившим билет на «Брик-парк», будет Бен.

— Ты забронировал весь кинотеатр.

— Я слышал, что в ромкомах востребованы широкие жесты.

Моя нога коснулась нижней ступеньки.

— Позволь уточнить, Бен. Ты несколько месяцев избегал каких бы то ни было романтических встреч со мной, а теперь сам устроил свидание?

— Именно так.

Я ступила на ковер перед экраном и медленно направилась к нему.

— И хотя ты до сих пор не знаешь, насколько серьезно я настроена, ты стоишь тут и утверждаешь, что любишь меня?

— Я решил рискнуть.

Я сократила разрыв между нами.

— Тогда тебе следует знать, — проговорила я, глядя на него снизу вверх и видя, что он затаил дыхание. — Твой риск оправдался.

— Эви, — серьезно сказал Бен. — Я бы хотел поцеловать тебя прямо сейчас.

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, — засмеялась я, — что ты слишком много болтаешь?

Он прикоснулся одной рукой к моей щеке, другую положил мне на

талию и притянул меня к себе.

— Так лучше?

Я посмотрела в эти карие, с нависшими веками глаза, полные света, тепла и любви. Бен был так же уверен во мне, как я в нем. А затем я очень удивилась, обнаружив, что губы наши соприкасаются.

Эпилог

Пролитый напиток

ИЗ ЗТМ

ИНТ. КОФЕЙНЯ «У ДЖИЛА», ИСТ-ДАЛИЧ — ВОСКРЕСЕНЬЕ, 2 ДЕКАБРЯ, С УТРА ПОРАНЬШЕ (10:00)

ЭВИ САММЕРС (под 30, веснушчатая, рыжие кудри до плеч, ярко-желтое чайное платье в стиле пятидесятых, «мартинсы») стоит перед прилавком, постукивая ногой явно от переизбытка чувств. АНЕТТ УИЛЬЯМС мчится через кофейню, чтобы одернуть сзади кардиган Эви. Эви оборачивается, и Анетт испуганно подпрыгивает.

— Стоп! — крикнула режиссер Грета.

— Прости, прости! — воскликнула я, бросилась вперед и махнула рукой Анетт, веля ей возвращаться.

Та покраснела и расхохоталась, актриса — ослепительная восходящая звезда — тоже засмеялась и приобняла девочку, после чего снова заняла свое место. Анетт, проскользнув между прожекторами и камерами, вернулась к нам. Бен взъерошил дочери волосы.

— Если приводишь на съемочную площадку людей, следи за их поведением, — сказала Грета.

— Конечно, извини, просто девочка взбудоражена.

— Я имела в виду не только ребенка, — объяснила Грета, смотря куда-то нам за спины.

Я повернулась к троице, обступившей стол с закусками.

— Эви, Эви, Эви! Тут бесплатная жратва! — позвал меня Джереми.

— Я горжусь тобой, — заявила Мария, окидывая критическим взглядом выпечку.

— Неужели актрисе тоже нужно носить «мартинсы»? — поинтересовалась Сара, потягивая диетическую колу.

— Люблю вас, ребята, — сказала я, отворачиваясь. — Так здорово, что вы пришли со мной сюда!

Бен поцеловал меня в лоб.

— Забавно думать, что мы наблюдаем тот самый момент, когда я начал влюбляться в тебя. — Он указал на играющего его актера. На мой взгляд, брови у него были недостаточно темные.

— И когда из-за меня вырвало ребенка, — подхватила я. — Как романтично!

— На самом деле мои чувства проснулись, когда ты пришла и снова села рядом с нами. Вот тогда-то я и понял: эта женщина научит меня быть смелым.

Я пихнула Бена локтем, и он усмехнулся:

— Это правда. Посмотри, к чему ты пришла. Улучи минуту, чтобы оценить в полной мере. — Он обвел рукой павильон. — Ты этого добилась, Эви!

Я посмотрела на актеров, уткнувшихся в сценарий и заучивавших наизусть мои слова.