Хочу проснуться, когда все закончится
Шрифт:
– Добрый день, миссис Портер, - сказал я, заинтересованно посмотрев на нее.
– Добрый ли, - растерявшись, грубо ответила она.
Следом сразу же вышел и сам профессор, абсолютно спокойный и сосредоточенный.
– А, мистер Коллинз, вы уже подошли!? Очень хорошо. Проходите пока в кабинет и присаживайтесь, - сказал он, пропуская меня в открытую дверь.
Я занял стул напротив его кресла на другом конце стола. А профессор тем временем вышел и, слегка прикрыв за собой дверь, что-то тихо сказал миссис Портер.
Но
– Я надеюсь, мы с вами друг друга поняли.
Это были последние слова перед тем, как ее шаги стали отдаляться.
– Извините, мистер Коллинз, рабочие моменты, - профессор Стоун вошел и плотно закрыл дверь.
– Ничего, все в порядке, - ответил я, а в голове все крутился вопрос, что же делала здесь миссис Портер. Неужели даже она хочет стереть память?
– Мистер Коллинз, на днях с нами связался мистер Росс. Он переживает, что с Вами что-то не так.
Молодец Саймон, ничего не скажешь. Сдал меня, как преступника.
Я не хотел ничего рассказать. Мне нужно было самому во всем разобраться.
Взяв небольшую паузу, я задумался и в итоге решил, что, возможно, профессор сможет мне помочь гораздо быстрее. Выпишет очередной рецепт, и я навсегда отсюда уйду.
Но только я открыл рот, чтобы заговорить, как его резко закрыла чья-то рука. Это была Эмили. Она стояла рядом со мной, как ни в чем не бывало.
Я гневно на нее посмотрел, но она не сдвинулась с места. Тогда я мысленно сказал ей не лезть не в свое дело. И, будто услышав меня, она нехотя убрала руку.
Мне показалось, что прошло много времени, пока я рассказывал все, что со мной произошло после операции. Повторил даже то, что уже когда-то говорил.
Он молча слушал. Иногда лишь останавливал и просил подробности о головной боли. И об Эмили, которая при упоминании о ней, исчезла.
– Не волнуйтесь, мистер Коллинз, я пропишу Вам более сильные таблетки, а медсестра сейчас сделает укол. Все будет в порядке, - сказал спокойно профессор Стоун, будто и, правда, все было в порядке.
Уже через несколько минут я в сопровождении медсестры вошел в соседний кабинет, где стоял невыносимо тяжелый запах спирта. У меня мгновенно закружилась голова. Внезапный и резкий приступ тошноты, заставил закрыть рукой рот и на несколько секунд задержать дыхание.
Сев на стул у небольшого столика с бутылочками этого самого спирта и несколькими шприцами, я почувствовал, как тонкая игла вошла в мою руку, впрыскивая в вену какую-то мутную жидкость.
Не успела медсестра ввести последнюю каплю, как мое сознание переполнила небывалая легкость. Запах спирта исчез...
Я открыл глаза, и еще не до конца придя в себя, понял, что лежу на кровати. Сев на край и осмотревшись, я некоторое время соображал, каким образом попал в неизвестную комнату с темно-зелеными стенами, которые сразу же вызвали у меня отвращение. Это маленькое помещение больше походило на одиночную камеру, в
Голова нестерпимо болела. Кажется, даже еще сильнее, чем когда-либо.
Я пытался понять, как здесь оказался. Единственным воспоминанием был запах спирта и медсестра. Эта мысль потянула за собой и воспоминание о приеме у профессора Стоуна.
Забравшись с ногами на кровать, я прислонился спиной к холодной стене и стал ждать, когда за мной кто-нибудь придет. Вдруг услышал шаги. Они принадлежали двум людям.
Я подошел к двери. Сначала шаги поравнялись с ней, а потом стали отдаляться. Затем что-то упало, по звуку похожее на связку ключей. Шаги затихли.
– Профессор Стоун, я Вам еще раз говорю - мы не можем построить отдельный корпус и перевести туда всех больных из лаборатории. В городском бюджете нет на это средств, - узнал я голос миссис Портер.
– Да и чем мы будем оправдываться?
– Но нам нужно что-то делать! Мест уже не хватает, люди начали умирать, - это был профессор Стоун.
– Мы не сможем долго прикрываться тем, что они пришли сюда неизлечимо больными, каждый раз подделывая их истории болезни.
– Профессор Стоун, Вы сейчас что, пытаетесь снять с себя ответственность за все, что тут учинили со своими опытами? Город пошел Вам навстречу, дал денег, а Вы устроили тут черт знает что! Вы понимаете, что нас ждет, если все Ваши ошибки всплывут? Нас всех не просто поувольняют, а Вас еще и лишат навсегда врачебной лицензии, но и посадят каждого, кто здесь даже просто пыль протирал. И это еще хорошая перспектива, если до суда нас не растерзают родственники ваших оперированных, или эти сумасшедшие из общества против операции. Или кто они там.
– Миссис Портер, мне кажется, Вы преувеличиваете и зря создаете панику. Вспомните пожар. Мы быстро смогли все уладить, не допустив расследования и множества проверок. И сейчас я прошу лишь отдельный корпус, как дополнительную пристройку. Представим ее как необходимый для врачебной деятельности корпус.
– А, может, Вы и ваша команда все же постараетесь вылечить людей, которыми забили все подвальное помещение, как ненужным хламом? Их между прочим, уже начали искать не только родственники.
– Вы слишком впечатлительная, миссис Портер. Здесь нормальные условия. Мы делаем все, чтобы им помочь, рискуя даже тем, что они больше никогда ничего не вспомнят. Как были здесь, кстати, тоже. Несколько удачных случаев у нас уже есть.
– Я сегодня доложу мэру и, скорее всего, операции на некоторое время будут запрещены. Пока Вы не решите проблемы с побочным эффектом.
– Но Вы же лишите людей надежды быть счастливыми!
– Пусть учатся этому сами!
– последнее, что услышал я перед тем, как шаги снова стали удаляться.