Хочу с тобой

Вечная Ольга

Мы вцепляемся друг в друга. Порыв сильный и острый, он душу наизнанку выворачивает. Я приподнимаюсь, и наши губы встречаются, но Данил в последний момент отворачивается, и я мажу языком по его щеке.

Дрожу.

Дрожу. Дрожу в его руках. Он касается губами моей щеки. А я его. Глаза закрываю от удовольствия. Скучала.

— Нельзя, — выносит Данил приговор.

Я губы облизываю. Он следом тоже.

Молчим. Дышим.

Потом снова мажем по щекам друг друга поцелуями. А потом еще раз.

Глава 31

Данил напряженный. Злой, что

и неудивительно. Хотя он, кажется, перманентно такой. И мне вдруг хочется его расслабить. Занежить, залюбить. Почувствовать в себе. Сейчас.

Откуда-то берется стойкая уверенность, что в моих силах заставить его улыбаться.

О чём думает он — лучше не знать, конечно. Глаза эти бешеные. Страх щекочет нервы, а любопытство толкает на безумие.

— Больше не будем, — говорит Данил. На губы мои смотрит.

— Не будем что?

— Ничего не будем. Домой тебя отвезу сейчас. Я устал, ты пьяная. В таком состоянии решения не принимаются.

Я губу нижнюю закусываю.

Он с психу по панели ударяет.

— Пьяная, своенравная девка! Почему с тобой так всё время?

— Как?

— Не по плану. —Данил окидывает меня взглядом. — Хочу тебя. До одури. Трахать тебя хочу. Чтобы вот так же губы свои кусала сладкие. Стонала и кричала. Смотрю на тебя и понимаю, что сдохну сейчас. Ты не чувствуешь, что ли, всего этого?

Я дыхание задерживаю. Рот приоткрываю, в нём слюна скапливается.

— Чувствуешь, конечно. Но не помогаешь мне, а наоборот провоцируешь!

Тут же глаза опускаю на его ширинку. И фантазирую. Прямо сейчас на него забраться. Сверху сесть. Он ремень расстегнет. Насадит меня на себя. Возьмет прямо в машине. Быстро. Жадно. Боже... хочу с ним.

Между ног огнем пылать начинает. Я... прямо сейчас это сделаю. Через вдох.

Но стесняюсь. Вместо исполнения смелой идеи на свое кресло трусливо перелезаю, ноги стискиваю. А потом корю себя — момент упущен. Данил лицо трет.

— Будь осторожна, ладно? — говорит он хрипло. — Ты очень хороша. Слишком.

Вновь заводит двигатель. Машина трогается. Он на меня не смотрит, а я... на него во все глаза таращусь.

Не хочу домой.

Хочу назад время отмотать и потянуться к нему. Я упрямо хочу к нему на руки.

— Останови машину, — требую. — Я не поеду домой.

— Успокойся. Нам пора баиньки.

У него же девушка есть. Он к ней спешит!

Эта мысль становится новым испытанием, последним на сегодня. И отчего-то самым фатальным. Таким, что ни преодолеть, ни вынести невозможно!

Данил меня спас! Приехал за мной! Он хочет меня! Он мой!

Но поедет... к другой?? Сейчас??

— К подруге своей торопишься, — говорю ядовито.

— Просто закрой рот. Ты пьяная.

— А ты типа вдруг стал благородным? — зло выкрикиваю я. — С каких пор тебя это смущает? Или со своей подружкой ночь провел, и совесть проснулась?

— Потрахаться хочешь? — спрашивает он спокойно, и это его спокойствие меня приводит в бешенство. — Давай верну тебя в тот бар.

—

Верни! Прямо сейчас! — психую я. — Слабо? Не вернешь ты! Потому что хочешь меня. Сам хочешь. Вот и бесишься. На себя злишься, потому что справиться с собой не можешь! Подружка у тебя есть, а ты ко мне прилетел по первому же звонку! Хотя я не просила даже. Ты глаза свои вообще видел, когда ворвался в бар? Я думала, всех поубиваешь!

Данил берет меня за подбородок и сжимает.

— Успокойся сейчас же.

Не помня себя, я хватаю ключи с панели и швыряю их в лобовое, которое тут же покрывается трещинками.

Данил резко отпускает меня. Жмет на тормоз и вновь выруливает на обочину. Я застываю.

И вот теперь трезвею окончательно.

— Данил, прости! — начинаю шептать, осматривая результат своего подвига. — Умоляю, прости меня! Я глупая малолетка, я... Клянусь тебе, больше никогда не буду пить. Я... отработаю всё до копеечки! Пожалуйста, скажи Кулаку, что я к нему в рабство пойду, я всё умею. И грядки полоть, и убираться... Что надо — то и делать буду. Я всё-всё верну. Только не ругайся! День ужасный. Это самый худший день на свете! Я себя не узнаю. Я... Господи, ну что же такое! Я из дома ушла, меня мать ударила. Я к папе хочу! Мне просто нужно немного денег, чтобы уехать отсюда и отца найти. Это всё, чего я хочу. Не могу больше дома находиться. Я всё это не могу! У меня срыв нервный.

Тараторю без остановки и только через минуту понимаю, что Данил молчит. Он просто сидит и смотрит на испорченное лобовое стекло. Я заглядываю ему в глаза и понимаю, что они расширены. Подозрительно сильно.

— Данил? Даня? — спрашиваю осторожно. — Ты живой?

Он молчит.

— Да сколько это лобовое стоит?! Ну не состояние же! Я верну!

— Ни хера себе, — выдыхает. Ошалело поднимает на меня глаза.

Я сжимаюсь в комочек, когда он хватает меня за руку.

А потом вдруг... целует ее.

— Умничка, — говорит мне. — Только помолчи сейчас.

Он берет телефон, прочищает горло. Набирает чей-то номер, подносит к уху. Я смотрю на его раненые пальцы. Жду, что же будет. Его глаза бегают. Такое ощущение, что Данил с ума сошел. Спятил. Потерял рассудок.

Через гудок он произносит:

— Я всё вспомнил, падла. В Москву прилечу на днях, и не жить тебе.

Глава 32

Данил

Открываю глаза и вижу черный потолок родной бэхи. Солнце нещадно лупит, оно-то меня и разбудило.

Бросаю взгляд на сотовый — без двадцати шесть.

Потягиваюсь и сажусь резко, голова аж кружится. Вот это денек вчера был. Не планировал я его заканчивать в машине, спать в неудобной позе. Мне нужно было на хутор, гостей провожать. Блть.

Стреляю глазами в скол на лобовом. Потом на посапывающую на заднем сиденье Марину. Ладони под щеку подложила, колени подтянула к груди. Выражение лица — ангельское. Хоть сейчас в рай. Н-да. Это ж надо было так швырнуть ключи, чтобы пробить новое фирменное лобовое. Талантливая девочка.